– Гуси, гуси, га-га-га. – Я старался сдерживаться и произносил слова-тики почти спокойно. – Говор, говор, разговор.
– Говор, га-га-га, – сказал один из «Фудзисаки», поднимая брови, словно подчеркивая важность замечания, и резко хватая при этом меня за локоть.
– Монах, монах, марионетка! – выкрикнул я, торопясь вприпрыжку обежать стол. – Оружейная трава, чертово семя!
– А теперь иди отсюда, – потребовал тот, что первым решил похлопать меня по плечу.
– Съешьте меня, «Фудзисаки»! – завопил я и бросился к двери.
Вторая шхуна уже вернулась в док. Я пробрался назад через стоянку «Йосииз» и спустился с холма, осматриваясь по сторонам. Из трубы хижины Фойбла в небо по-прежнему поднимался дымок, а на причале было совсем тихо. Возможно, капитан шхуны заглянул к Фойблу, чтобы выпить с ним бутылочку джина. А может, капитан уже лег спать после тяжкого трудового дня, начавшегося в три часа утра. Время для ловли морских ежей. Если капитан спит, то он достоин зависти: я-то сам прямо с ног валился. Я обогнул хижину, подошел к противоположному концу причала и увидел, что паромная пристань тоже пуста, паром ушел на остров, а билетная касса закрылась до завтра. Ветер задул с океана, и все побережье выглядело запущенным, словно Мэн в ноябре принадлежал одним только чайкам, которые парили над выгоревшей от солнца пристанью.
А потом я приметил какое-то движение на скрытой за кронами деревьев стоянке, какой-то признак жизни. Я осторожно обошел паромную пристань и приблизился к стоянке, пытаясь рассмотреть, что там происходит. На стоянке находился здоровяк. Он стоял на ветру в рассеянных лучах солнца между своей машиной и автомобилем Тони и читал, либо просто рассматривал, какие-то бумаги. Возможно, это были документы из «Л amp;Л». Пока я наблюдал за гигантом, он прочел бумаги и – не то разочарованный ими, не то просто утомленный чтением – разорвал их сначала на две, затем на четыре части. Подойдя к краю пристани, туда, где море отделялось от асфальта широкой полосой из пивных банок, между которыми бродили морские уточки, великан бросил разорванные листки в воду, но волны и ветер подхватили их и разбросали по гравию и ветвям деревьев. Однако он еще не закончил. В его руках было еще что-то маленькое, черное и блестящее; да уж не звонить ли он собрался, подумал я. Но тут сообразил, что гигант держит бумажник. Порывшись в нем, гигант вынул свернутые купюры и сунул в карман брюк, после вышвырнул бумажник, похоже, более удачно, чем обрывки документов: во всяком случае, бумажник перелетел через скалы и упал в воду. Впрочем, мне с моего места не было видно, куда именно он упал, думаю, и гигант этого не видел, но чувствовалось, что это его ни капельки не волнует. Волноваться вообще было не в его натуре.
А потом он повернулся и увидел меня – смех-и-слезы-пропащего Эссрога.
Я кинулся бежать прочь, пересек паромную пристань и рыболовецкий док и помчался по направлению к холму, на вершине которого находился ресторан, а неподалеку мой автомобиль. Я бежал, слыша лишь свое тяжелое дыхание, шум крови в ушах и рокот океанского прибоя, но все эти звуки внезапно заглушил шорох колес: красный «контур» подъехал к ресторану как раз в то мгновение, когда я повернул ключ зажигания. Машина гиганта рванула к моей. Утес был совсем рядом, так что он мог без труда столкнуть меня в воду. Я дал задний ход, надеясь разминуться с ним, и его автомобиль завилял, катясь вперед и почти задевая припаркованные рядом грузовики. Мне удалось обдурить его, и я направил «трейсер» вниз, к шоссе № 1, уходившему на юг. Красная машина неслась справа от моей. В зеркало заднего вида я заметил, что гигант одной рукой держит руль, а в другой сжимает пистолет.
Минна и Тони. Я позволил этому здоровенному негодяю без хлопот и шума доставить моих друзей к месту смерти. Но со мной ему, похоже, придется повозиться.
Я вывернул руль влево, чтобы съехать с хайвея и скрыться в доках. Но гиганта было не обмануть. Он висел точнехонько у меня на бампере, словно красная малолитражка была такой же огромной, как и его тело, и могла без труда подпрыгнуть и накрыть мой «трейсер». Я принялся вилять вправо-влево, пытаясь оторваться от гиганта, висевшего у меня на хвосте, но он повторял каждый мой вираж. Лишь бы не подвел мотор «трейсера»! Асфальт кончился, уступив место гравию, я продолжал вилять, чтобы не съехать ненароком прямо в воду или на пристань. У меня появилась цель: я торопился назад на стоянку, где по-прежнему стоял «понтиак» Тони, в котором под передним сиденьем лежал так и не пригодившийся ему пистолет.
«Мненуженпистолет, – распевал мой мозг, а мои губы пытались подхватить мотивчик: – Мненуженпистолет, мненуженпистолет».
Пистолет, пистолет, пистолет, пли!
Я еще ни разу не стрелял из пистолета.
Я прорвался сквозь автоматические ворота, и они тут же захлопнулись за мной. «Контур» гиганта жевал мой бампер, металл при этом скрежетал и вздыхал. Я должен немедленно выровнять дыхание, выбраться из «трейсера», нырнуть в машину Тони и вытащить из-под сиденья пистолет. Я проехал слева от «понтиака», что дало мне возможность чуть оторваться от преследователя. Обрывки документов все еще тут и там вились в воздухе. Может, гигант окажет мне услугу, свалившись в океан – вполне вероятно, что такая мелочь, как Атлантика, не произвела на него ни малейшего впечатления и он просто не заметил ее.
Он снова подтолкнул меня, и я вильнул, чтобы самому не отправиться в плавание, и тогда он принялся толкать меня по всему периметру стоянки. «НЕ ПОВОРАЧИВАТЬ НАЗАД! ОПАСНО!» – кричал знак при выезде, предупреждая о том, что открывающиеся в одну сторону турникеты могут остановить нарушившего правило. Что ж, пожалуй, я лучше их объеду. «Контур» гиганта опять зацепил мой бампер, и мы скатились налево, прочь от автомобиля Тони.
Но, внезапно осененный, я повернул к выезду.
Я боднул турникет и с диким скрежетом проехал вперед на длину автомобиля. Машина здоровяка, следовавшая за мной по пятам, влетела в зад «трейсеру». Я почувствовал толчок, затем еще один, и меня с силой откинуло назад, на спинку сиденья. В горле что-то щелкнуло, а рот наполнился кровью.
Первый толчок вызвала надувшаяся в «контуре» подушка безопасности. В зеркало заднего вида я разглядел, как огромный белый шар заполняет собой салон «контура».
Причиной второго толчка стал выстрел – видимо, запаниковав, гигант инстинктивно нажал на курок, со звоном рассадив свое ветровое стекло. Уж не знаю, куда полетела пуля, но, не попав в меня, она нашла какую-то другую цель. Я поерзал на месте, взялся за руль и нажал на газ.
И потащил за собой «контур» гиганта сквозь усеянный шипами турникет, открывающийся только в одну сторону.
Я слышал, как шипы заскрежетали по бокам его автомобиля, как, пронзенные шипами, полопались покрышки.
Несколько мгновений я слышал лишь свист вырывающегося из шин воздуха, а потом над нами прокричала чайка, и я закричал ей в ответ – это был крик боли, повторяющий крик птицы.
