руки в перчатках взметнулись к потолку, она не догадывалась, что это я отвлекла его.
Всегда пожалуйста, леди.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Рид выключил музыку и снял перчатки.
— Отличная работа, Сандра. В то же время на следующей неделе?
— Спасибо, тренер. Я опоздаю на несколько минут, но приду.
— Договорились.
Я грызла ноготь большого пальца и сосредоточилась на своем облупившемся красном лаке. Скотти сказал мне, что Рид хотел встретиться со мной сегодня вечером. Хотел поговорить о чем-то. Я не была уверена, что это значит, но любопытство заставило меня добраться сюда сквозь пелену сырости, когда я совершала свою пробежку. Пот все еще покрывал каждый дюйм моего тела, поэтому я приподняла майку на животе, чтобы кожа могла дышать.
Бедный Скотти.
Он стал нашим посредником, поскольку Рид не мог позвонить домой или появиться у входа, чтобы попросить о личной встрече со мной. Это вызвало бы только вопросы, а вопросы требовали ответов, которые мы не могли дать.
Скотти справился со своей болью, по-прежнему относясь ко мне с добротой и дружелюбием. Казалось, он терпеливо ждал, когда все это закончится, и я начну смотреть на него так же, как он на меня.
Так же, как я смотрела на Рида.
Пока женщина собирала свою сумку, Рид выпил бутылку воды, улыбнулся мне, а затем исчез за дверью. Звук захлопнувшейся двери был похож на метафорическое закрытие двери в мои фантастические грезы.
В его глазах была мрачная решимость, от которой у меня внутри зародилась тревога.
Неужели это все?
Неужели он собирается направить пистолет мне в грудь и нажать на курок?
Я прикусила губу, когда он уставился на меня через весь зал.
— Привет, — поприветствовала я, мой голос уже был испещрен пулевыми отверстиями.
— Привет. — Откупорив еще одну бутылку с водой, он поставил ее рядом с собой и выключил несколько лампочек, пока комната не погрузилась в полумрак. — Спасибо, что согласилась встретиться со мной.
— Так официально. — Я усмехнулась, не зная, что еще сказать или сделать. Сложив руки на груди, я подошла к нему. Мы встретились в центре студии, и я сняла кроссовки, отбросила их в сторону и ступила на мат. — О чем ты хотел поговорить?
— О тебе. О нас.
Мое лицо вспыхнуло от ожидания неминуемой сердечной боли.
— Я так и подумала.
На нем была маска.
Неумолимые глаза смотрели на меня так, словно он залил себя бетоном, и я не могла понять, о чем он думает или что чувствует. Я не могла прочитать его. Даже скальпель не смог бы срезать эту завесу.
— Послушай, Галлея, — продолжил он, положив руки на бедра. Темные волосы блестели в свете одинокой потолочной лампы, еще влажные от пота. — Это сложно, поэтому я хочу покончить с этим побыстрее.
Я сглотнула, чувствуя, как беспокойство нарастает.
— Побыстрее?
Между нами словно раздался барабанный бой.
Далее последовал резкий вдох.
А потом…
— Я возвращаюсь в Чарльстон.
Я побледнела.
Мои легкие сжались, а сердце остановилось так надолго, что я боялась, что оно никогда не забьется снова. Было такое ощущение, что он залил мокрым бетоном меня, пока я не оказалась заживо погребенной и задыхающейся.
— Что? — прошептала я.
— Это к лучшему.
— Для кого?
Он даже не моргнул.
— Для всех нас.
Мои руки обреченно повисли, когда я отвела взгляд и посмотрела на стерильную стену за его спиной. Шок охватил меня. Нельзя сказать, что я не испытывала никаких эмоций, но я чувствовала себя застывшей. Я не могла возразить ему, потому что понимала, что это ни к чему не приведет.
С его стороны было разумно уйти до того, как мы вырыли себе две могилы рядом.
И все же слезы горячим, огненным потоком жгли мои глаза.
— Я не знаю, что сказать.
Рид выдохнул через нос. Единственный признак того, что его это хоть немного волновало.
— Тут нечего говорить. Все решено. Я поживу у друга, пока не встану на ноги. Снова буду руководить студией, обучая Скотти в качестве помощника тренера.
— А Тара знает? — прохрипела я. — Уитни?
Он покачал головой.
— Пока нет.
— Ты уверен, что это правильный шаг? Я просто имею в виду… ты строил свою жизнь здесь. У тебя карьера, семья…
— Уверен.
Мои ладони сжались в кулаки, когда волна опустошения прокатилась по мне. Слезы жалили и пекли, неоновый свет резал глаза, а паника пронзила грудь, разрывая ребра.
— Нет. — Моя голова качнулась из стороны в сторону. — Нет, я уйду. Это глупо. Ты не можешь просто перевернуть свою жизнь, когда у меня нет никакой жизни. Меня ничто здесь не держит. Нет настоящего дома, нет цели. — Горячие соленые слезы потекли по моим щекам, а губы задрожали. — Пожалуйста… позволь мне уйти.
Наконец, постепенно, его лицо исказилось чем-то иным, нежели холодным безразличием. Боль просачивалась сквозь него, мерцая в глазах, морща лоб и брови. Рид шагнул ко мне и обхватил ладонями мои мокрые щеки.
— Я отпускаю тебя, Комета.
Внутри меня прорвало плотину.
Разлом вспорол мой живот и проложил лабиринт из осколков по груди, пока не пронесся бульдозером по легким к горлу. С моих губ сорвался крик боли, агония слилась с гневом, и я сжала в кулак переднюю часть его выцветшей темно-синей майки, не зная, хочу ли я притянуть его ближе или вытолкнуть с моей орбиты.
— Галлея. — Прижавшись к моему лбу, он поцеловал меня в губы и с дрожью выдохнул. — Прости меня. Так нужно.
Нет.
Ложь.
Это был не тот путь, совсем не тот.
Гнев взял верх, и я оттолкнула его от себя.
— Это и есть твое решение? — Спросила я, дрожа от переполнявших меня чувств. — Ты просто… сбегаешь?
Он сцепил руки за головой и закрыл глаза.
— Я должен.
— Ты не должен. Ты выбираешь легкий путь.
Два глаза цвета расплавленной зелени снова распахнулись, пылая яростью. Он шагнул вперед, его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего.
— Легкий путь? — Его тон был таким же убийственным, как и его взгляд.
Я отпрянула назад, но подняла подбородок.
— Да.
Медленный кивок был его ответом, пока он кипел и метался, глядя вниз на голубой мат, словно это была прелюдия к словам, которые превратят меня в фарш.
Но он так ничего не сказал.
Мои брови нахмурились, и я скрестила руки на груди.
— О чем бы ты ни думал, просто скажи это.
Он отвернулся, его руки по-прежнему были сцеплены за головой, а каждый мускул спины напрягся.
— Скажи это, Рид. Скажи мне, о чем ты думаешь. Пожалуйста, просвети меня. — Я подначивала его, подталкивала
