ни звучало.
Нриз вновь уменьшил масштаб и сдвинул поверхность, пока в поле зрения не показался один из голубых треугольников – координат перемещения Хозяина. Местом переноса оказались окрестности большого города. Модель города тоже была воссоздана с необычайной тщательностью – при приближении виднелись улицы и отдельные здания. Хотя и тут соблюдался тот же принцип разумной достаточности – достопримечательности, типа храмов, дворцов или башен являлись лишенными мелких деталей почти точными копиями, а вот дома в жилых кварталах – всего лишь трёхмерными примитивными макетами формата «кубик с крышей».
До самого окончания дня Нриз рассматривал карту, смотрел, где Хозяин бывает постоянно, а куда переносится редко. Цитадель выдала Нризу координаты относительно недавних визитов - лишь за последние пару лет. Возможно, это ничего не значило, но в юго-восточной части континента Силурал Хозяин бывал всего лишь пару раз. Нриз прекрасно помнил политическую карту мира: никаких аномалий в этом регионе не наблюдалось – обычные страны, обычные горы и леса, обычные люди. Видимо, для такого великого человека это место оказалось слишком скучным и недостойным внимания.
Закончив с географией, Нриз наспех поужинал и направился спать. Отчего-то он был уверен, что сегодня ночью ему приснится замечательный сон.
***
Если с самого начала я ввязался в эту затею, чтобы оказаться на свободе, вырваться из глубин собственного сознания, покинуть на время Царство госпожи, то теперь, после всех этих долгих ночей, после бесконечного барахтанья в грязи, после ощущения дисгармонии, омерзительного привкуса во рту и какофонии отвратительных звуков, мне лишь хотелось побыстрее со всем покончить. Я мечтал вновь ощутить чистую силу Ирулин, не запятнанную порчей и скверной, перестать быть отступником и вернуться в её объятия. Мне хотелось вновь стать целым, вернуть чистоту и благодать.
Но я знал, что это невозможно. Мне предстоял длинный и тернистый путь, по которому предстояло пробираться по горло в нечистотах. Возможно, существовал какой-то другой выход. Возможно, мне просто не хватало ума и смекалки. Ну а возможно, другого пути просто не существовало.
Поэтому кинокомпания Ульрих унд Ирулин Фильм Акциенгезельшафт каждую ночь продолжала показывать захватывающие фильмы.
Несмотря на то, что основной целью моих снов была подготовка к побегу, новая информация, которую он узнавал днём, действительно помогала. Вместо туманных абстракций, силуэтов, рассеивающих внимание и ускользающих от взгляда, сны наполнялись новыми и новыми деталями. Пускай Нриз никогда не бывал на планете, но благодаря полученным сведениям я реконструировал вполне правдоподобные, пусть особой правдоподобности и не требовалось, сновидения. Каждый сон имел предназначение - незаметно подтолкнуть к нужным действиям, направить и задать цель. И главным в этом деле являлись незаметность усилий и постоянность воздействия. Нельзя было допустить, чтобы Нриз перестал доверять снам, перестал считать их плодом собственных мыслей и дневных впечатлений.
Совершенно неожиданной удачей, на которую я и не особо надеялся, оказалось изучение теории телепортации. Я считал, что понадобится много времени, бесчисленное количество мелких воздействий и утреннего шёпота в его уши. Но нет, Нриз справился и сам – его переполняло желание узнать, куда путешествует его драгоценный Хозяин.
Главных итогов у этого библиотечного марафона оказалось два: я узнал, куда именно Эгор не путешествует, а также выяснил, пусть и не до конца, способ вернуться в Цитадель. В побеге без шансов на возвращение смысла не имелось: это означало оставить Ирулин в плену у бессердечного ублюдка. Я просто-напросто не имел права – ни как паладин, ни просто как мужчина.
Как только я убедился, что подготовительная работа подошла к концу, настало время заключительной части плана. Той части, от которой меня тошнило с удвоенной силой.
Я занялся подавлением личности Нриза, ломкой его сознания.
Ломка сознания. Звучит очень грозно и внушительно, словно я – агент Штази или КГБ, крутой смертоносный профессионал, с лёгкостью втирающийся в доверие, производящий психологическую обработку и перевербовывающий вражеских агентов, превращая их в свои послушные марионетки.
Нет ничего более далёкого от правды. Я – архитектор, если что и умею, так это проектировать здания, рассчитывать прочность конструкций и продумывать удобство планировок. Я работник не плаща и кинжала, а кульмана и рейсфедера. У меня нет ни умения тонкой манипуляции, ни гипноза, ни психологической обработки. Не обладаю я и даром убеждения, по крайней мере, мне ни разу не удавалось собрать десяток друзей на барбекю – обязательно кто-то либо не приходил, либо отказывался под благовидным предлогом. Богиня в тоже мало чем могла помочь в пути обмана – ведь это шло вразрез с самой её сутью.
Поэтому всё, что мне оставалось - брать настойчивостью и упорством. Прилагать небольшое, незаметное усилие каждую ночь, без отдыха и перерывов, чтобы со временем получить требуемый эффект. Быть той самой каплей, которая медленно, но неотвратимо точит камень.
К счастью, в этом деле у меня имелся великолепный помощник, предоставляющий все нужные материалы. Именно Галадийр Эгор Рундриг ауф Каапо, ублюдок, благодаря которому я попал в такую безнадёжную передрягу, помогал мне из неё выбраться.
Он настолько часто унижал Нриза, пренебрегал им и вытирал об него ноги, что мне даже не пришлось выдумывать ничего нового. Всего лишь взять существующие эпизоды из череды многолетних унижений и заново показать Нризу. Даже не пришлось сгущать краски, я всего лишь предоставил возможность заново пережить неприятные моменты.
Кто-то спросит, как мне, обычному человеку, не обладающему компьютером вместо мозга, идеальной памятью и безграничным воображением, получалось так запросто лопатить воспоминания, выбирая сцены, самые ранние из которых происходили сорок лет назад? Как удавалось создавать безупречные иллюзии, полные неотличимых от реальности деталей? Ответ будет прост. Теперь я не простой человек. Я – последователь богини сновидений. Сны – её Царство. Созидание снов – её Право. Та частичка госпожи, что вечно пребывала во мне, та яркая нерушимая нить, что связывала нас воедино, позволяла мне ткать сны легко и естественно, словно дышать.
