кто-то, способный прикрыть спину в поездке. Да и вопрос с роднёй нужно решать не только лишь мне.
А то, что мы поначалу немного прогулялись по городским улицам, только пошло нам на пользу. Парень успокоился и всё чаще намекал на поход в местные питейные заведения. Я бы и сам не прочь, но повода пока нет. Поэтому решил всё же для начала посетить храм.
Размерами он, кстати, превосходил все предыдущие, и встраивать статуи божеств прямо в несущие колонны тут не пришлось. Статуи девятерых Покровителей располагались ближе к стенам по кругу, с небольшим разрывом на месте Безликого. Вот уж на кого тратиться особо не нужно — воткнули пустой постамент и дело с концом. Прихожане украсили его живыми цветами, лентами и прочими безделушками, среди которых попадались и куда более ценные вещи. Кубки из драгметаллов, россыпи драгоценных камней и даже чьи-то слабо фосфоресцирующие кости. Хотя на самом деле небожителей интересует вовсе не это.
По традиции, весь купол был щедро расписан, отчего в глазах начинало немного рябить. Батальные битвы, пейзажи, диковинные животные и даже герои былых времён — местный аналог святых. Однако я, поднатужившись, смог-таки рассмотреть под самым сводом знакомые загогулины, идущие по кругу. Просто из-за орнамента они немного терялись, а точнее — маскировались. Мне привычней называть эти круговые сплетения пентаграммой, хотя правильный термин ближе по значению к слову «Печать». Магическая или демоническая — не суть. Главное, она тоже тут есть.
Святилище приморского Татана я уже посетил накануне, решив убить время перед отлётом. решил идти по стопам Корна, который как выяснилось проводил там немало времени, строя из себя религиозного святошу. Заодно мне хотелось разузнать чуть больше про местных божеств. И каково же было моё удивление, когда изучая фрески и прочие священные рисунки, я зацепился взглядом за подозрительно знакомые формы. Их там прятали менее талантливо, а у меня глаз уже намётан. Насмотрелся на подобные штуки…
Только до этого их рисовали на людях. Чаще всего — кровью.
Какие-то элементы изображения менялись от случая к случаю, но общая структура особых изменений не претерпевала. Круг, лучи, центральная загогулина. Так что сомнений тут быть не могло — это ещё одна чёртова пентаграмма, прямо над нашими головами. У меня нет на руках точных копий с каталогом, но ставлю отсечённую задницу Корта, что там изображён именно «подавитель души». Не такой сильный по эффекту как магический кинжал в печень, зато более незаметный. И действует массово, учитывая неиссякаемый поток прихожан.
Большинство людей испытает лишь легкий дискомфорт, списав это на собственную грешность. Куда меньшее число вообще ничего не почувствует. Я вот, сколько не силился, не смог засечь посторонние эманации. Для меня это смехотворная доза, особенно после всего случившегося. Но кому-то и такого хватит с головой. Пусть даже считанным единицам, обладателям самого слабого духа… Мало ли затюканных подростков?
Хотя не знаю, играет ли роль возраст. Возможно, с годами человеческая душа привыкает к телу, и её не так просто вырвать оттуда. В любом случае, изредка юным прихожанам становится плохо до потери сознания. Поэтому среди священников так много целителей. Они лечат тело, а вот душу поглощает потусторонняя сущность. Альтернативно одарённая, так скажем. Если всё проходит успешно, то очнётся уже совсем другой человек.
Точнее, демон.
После таких открытий до жути захотелось набить кому-нибудь морду или на худой конец завалиться в кабак. Твари! Все причастные к этому «отсеву».
А хуже всех — орден, что якобы борется с пришельцами. По сути же, Стражи отсеивают лишь самых отмороженных маргиналов, которые привлекли к себе слишком много внимания. У Корта с головой было явно что-то не так, и это роднило его со множеством других извергов. Главная их черта — бесчеловечный прагматизм, свойственный лишь социопатам. Им плевать на других, они амбициозны и патологически жестоки.
И ни с какого Пекла Корт не выполз. Этот продукт прямиком с Земли-Матушки.
Наверное, инквизиторы даже в чём-то правы, не причисляя их к людям. Но укрывательство остальных переселенцев чести им не делает. Сколько из них достаточно умны, чтобы скрывать свою дикую сущность? Даже если учесть, что процент «нормальных» высок, всё равно жертва слишком велика. И ради чего? Повысить на доли процента количество одарённых?
Хм, а если не на доли? Иолай же мне открытым текстом говорил вполне конкретные цифры…
Тогда всё ещё хуже.
— Ты там, надеюсь, не с богами общаешься? — легонько потрепал меня по плечу Алонсо.
— Нет, просто задумался, — мотнул я головой. — Пошли.
— Ты больно быстро закончил. Мы даже службы не дождались.
— У нас сегодня очень насыщенная программа. Забыл?
— Может, на завтра? — вздохнул мещанин, зябко передёрнув плечами.
— Давай показывай дорогу. Раньше начнём, поскорее закончим.
Я действительно не хотел откладывать знакомство на потом. Ещё непонятно, как там с собственной «роднёй» выйдет. До поместья на своих двоих так просто не доберёшься, нужно ловить попутку. А денег осталось ровно на один раз легонько перекусить. Без кутежа и прочих грехов.
Семья Алонсо, как и полагается зажиточному сословию, обитала в собственном просторном доме, который вдобавок был совмещён с антикварным магазинчиком. Весь первый этаж занимало полумузейное барахло, включая простенькие артефакты под защитным стеклом. Типа фляг, где никогда не портится вино, или светящихся украшений, которые немного меняют свой размер. Особенно полезное свойство для колец.
Торговля шла не очень бойко — мы застали только двух посетительниц, что перешёптывались над витриной с мелкой бижутерией. Неподалёку скучал долговязый продавец со знакомыми чертами лица — старший брат моего одногруппника. Он живо метнулся куда-то наверх, вернувшись в компании сурового дядьки с полностью седой бородой. Такой в молодости вполне мог сколачивать первоначальный капитал где-нибудь под мостом или в клановой дружине.
— Ах ты, негодник! — рыкнул он ещё на нижних ступенях. — Прощение вымаливать пришёл⁈
— Вообще-то нет, — спокойно ответил Алонсо. — Нам бы что-нибудь пожевать с дороги, да горло промочить…
— Я те промочу, стервец этакий! Хвала богам, хоть реликвию обратно принёс!
— Извини, отец, я не могу пока её отдать, — развёл он руками.
Я думал, что мужика хватит удар от подобной наглости, но тот лишь расхохотался и хлопнул по плечу старшего сына, отчего тот пошатнулся.
— Ну, вылитый дед, чтоб ему пусто было! Каков наглец!
— Ага, — недовольно кивнул братец, провожая взглядом спещащих на выход покупательниц.
А вот его батя не спускал с меня цепких глаз.
— Это ещё кто с
