один!
- Насчет чая договоришься? – поинтересовался Крот.
- Ладно.
Андрей вышел в коридор. Сначала он дошел до купе проводников, и выполнил просьбу Сани. Получив заверение, что чай скоро будет, парень неторопливо побрел в конец вагона.
В тамбуре был всего один курильщик, который впрочем, вскоре запулил «бычок» в открытое окно и ушел. Заняв его место, Шаман подставил лицо прохладному осеннему ветру и погрузился в размышления.
Четыре человека в одночасье дали дуба, и никто ничего не видел и не слышал! Внутренние кровотечения? Так ведь Шрам и Горын не били дисбатовцев в жизненно важные точки, да и не с такой силой, чтобы вызвать разрыв органов. От сломанных носов и вывернутого запястья не умирают, а гемофилией[1] никто из погибших явно не страдал. Может, конечно, вскрытие выявило бы какие-то неизвестные факты, но Шаман чувствовал – друзья не виноваты! Какая-то деталь упорно ускользала от его внимания.
Звук колес состава стал звонче. Страж выглянул в окно и в сером свете осеннего дня увидел железные конструкции моста, а ниже – широкую ленту реки.
Волхов.
Краем глаза Шаман уловил какое-то движение. Медленно повернул голову и… увидел.
В шаге от него стояла девочка лет десяти в легоньком белом сарафанчике. Ее карие глаза смотрели на стража исподлобья, но вроде бы не враждебно. Светлые волосы доставали примерно до лопаток и были какими-то тусклыми, тонкие руки безвольно висели, а кожа была ненормально бледная. И еще (Шаман даже удивился, как сразу не обратил на это внимание) – сквозь девочку было видно противоположную стену! Нечетко, но все же…
- Ты кто? – произнес Андрей первое, что пришло в голову. А еще он неожиданно вспомнил, что уже видел ее раньше… буквально несколько часов назад!
Девочка его вопрос проигнорировала. Она повернулась и сделала шаг в сторону двери, которая, насколько помнил страж, была последней.
- Стой! – Шаман выбросил руку вперед. Его ладонь легла на хрупкое плечо, но вместо того, чтобы пройти насквозь, неожиданно задержалась. В ту же секунду кисть сковало жутким холодом, а перед глазами Неспящего замелькали какие-то странные образы, в ушах зазвучали фразы…
…Комната. Если судить по обстановке – в деревенском доме. Мебель простая, на стене фотографии… нет, больше взгляд ни за что не цепляется, остальное словно в тумане.
«Мам, а где папа?»
Невысокая женщина в черном платье и платке с изможденным лицом наклоняется ниже и шепчет:
«Он уехал… очень далеко»…
…Та же комната. На табуретках посредине – гроб, в котором кто-то лежит. Рядом несколько человек в черном. Взгляд цепляется за одного из мужчин, уж больно противная у него рожа. Испитая, перекошенная, глаза прищурены.
«Ты что же это здесь делаешь, Наденька?» – судя по голосу, говорит старушка. – «Не нужно тебе тут быть! Иди во двор, поиграй».
«А где мама?»
«А мама скоро придет»…
…Снова тот же дом. И тот же мужик. Сидит за столом вальяжно, по-хозяйски, лыбится. И то и дело покрикивает:
- Живей давай! Тебя че, мать полы мыть не учила?! Ремня захотела?! Да за водой потом сбегай и с огорода че нить приволоки, жрать охота!...
…Ведро такое тяжелое. Дом на горке, идти долго, да еще мелкие камни норовят впиться в ступни. Жарко. Хочется пить. Или сбегать на речку? Нет, нельзя! Отчим разозлиться и побьет.
Вот и родной порог. Только-только переступила, сразу же слышатся шаги, быстрые, нервные. Отчим буквально вылетает в коридор, глаза злые, лицо красное…
- Где шаталась?! Я че, целый день ждать должен?! Тварь бесполезная! Сейчас получишь!
Удар обрушивается на голову. Пол уходит из-под ног. Еще один удар, боль расползается в голове, затем наступает темнота…
Все…
Шаман дернулся, его рука соскользнула с плеча девочки, и контакт прервался. Но пока он пытался осознать произошедшее, неожиданно раздался тоненький дрожащий голосок:
- Дядя,… а ты разве… видишь меня?
- Ну,… выходит, что так – машинально ответил Андрей. – А зачем ты… ну, в поездах появляешься?
- Мне одиноко. Папа… мама… я не могу их найти. И уйти далеко не могу.
- Откуда? От моста что ли? Почему же?
- Не знаю. Что-то не пускает меня. Так пусто… и холодно. Вот и сейчас тоже… уже скоро.
- Погоди,… – заторопился Шаман. – Вчера в поезде умерли люди… четверо… Ты что-нибудь об этом знаешь?!
- Да. Это я их забрала. Они были плохими! Человека убили.
- И много ты уже… «плохих» извела?
- Нет, не очень. По-настоящему плохих ездит мало. А… как тебя зовут? – задала неожиданный вопрос девочка.
- Меня-то? Андрей.
- А меня Надя. Дядя Андрей, ты приходи к мосту, мы еще поговорим! Ты первый, кто меня увидел!
- Ладно, приду – тут Шаман поймал себя на мысли, что обращается к пустоте. Призрак Нади исчез.
- Погоди, погоди! Я че-то совсем запутался! – замахал руками Вовка. –
