class="p1">Закинув котомки с оставшимися вещами тарков за спины, парни пожали нам руки, погладили Тимофея и отправились на дорогу.
— Ну и о чем принцесса возжелала поговорить? — спросил я — Предупреждаю сразу — у нас своя миссия.
— Вот о вашей миссии и хотела сказать. — произнесла Элиот — Я долго думала о вашей истории и, наверное, единственный, кто вам сможет помочь — это Марух. Слышали о таком?
— Чокнутый маг, закрывшийся в своей башне и никого к себе не подпускающий уже несколько сотен лет. — кивнул Найк.
— Он не просто чокнутый. Это самый сильнейший маг. — подняла пальчик вверх Элиот — Единственный оставшийся еще из тех. Из старых магов.
— А кто решил, что он еще остался? — спросил я.
— В смысле? — не поняла эльфийка.
— Почему все думают, что он еще жив? — пояснил я.
— Ну так башня же еще стоит. — сказала Эльфийка — И работает.
— Горы тоже стоят и потрясают живущих лавинами. Но это не значит, что ими кто-то управляет. — сказал я — Ладно. Спасибо за подсказку. Мы и так собирались наведаться к этому Маруху.
— А можно еще просьбу? — сверкнула на нас зеленым глазом из-под рыжей челки Элиот.
— Излагай. — предложил растаявший Найк.
— Если найдете путь домой — заберите меня с собой, пожалуйста. — попросила эльфийка.
— Не «если», а «когда». — поправил я — Когда найдем. Ну что, Найк, возьмем эмигрантку?
— Аграфы, конечно, охренеют. — ощерился принц — Но ради этого можно и взять.
— А аграфы это? — начала Элиот.
— Пока не забивай свою красивую головку лишней информацией. Мы тебе все расскажем, когда придет свое время. — сказал я — А теперь иди.
— А как вы меня найдете? — потопталась на месте Элиот.
— По тому артефакту, палочке, что я тебе раньше дал. — пояснил я — Если не потеряешь, конечно.
— Теперь — точно не потеряю! — горячо заверила эльфийка.
Обнимашки делать не стали, церемониально пожали кончики пальцев. Зато Тимофея Элиот чуть на задушила. Ну а как же! Он ведь такой большой! Мягкий! Пушистый! Проводив ее взглядом, Тимка обратился ко мне:
— Я в город не пойду.
— Чего так? — спросил я.
— Да ну… — поморщился кот — Там шум, суета, вонь. Проблем, опять же, кучу создам. Лучше я тут, по окрестностям пошныряю.
— А ежели дождь? — уточнил я.
— Я тя умоляю… — протянул Тимофей — Нору с барсуком каким-нибудь найду. И ужин, и жилье. Вызывайте, ежели что… — и был таков.
— Куда это он? — проводил глазами порскнувшего в кусты Тимофея принц.
— Тимка в лесу возжелал остаться. — пояснил я.
— А? — Найк красноречиво помотал рукой над головой.
— А наши призрачные друзья-разведчики всегда с нами. — правильно истолковал его жест и обратился к ним: — Почему я до сих пор не вижу тут толпы беспокойных душ? По идее, на этих землях они табунами ходить должны. Не знаете?
— Слюшай, сам нэ панимать! — воскликнул Аарон.
К воротам мы подходили, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом. Народ уже туда-сюда не бегал. Всем, кому было нужно — уже попали внутрь, ну а дураков выезжать на ночь глядя из укрепленного города не было. Глядя на нашу экипировку и оружие караульные подтянулись и встали чуть ли не по стойке «смирно». «По одежке встречают» — очень характерная черта феодального общества. Вооружение у ополчения, как я заметил, была такая же, как и у бойцов в Засечной. А вот брони вообще не было. Один из четырех только кожаную шапку на голову напялил. Впрочем, по такой жаре, да на такой службе — больше и не надо. Их задача в случае чего — ворота закрыть, да тревогу поднять. Свиток с печатью Грина убрал даже гипотетические вопросы, и мы спокойно проследовали внутрь.
— Секундочку, служивый… — задержался я — Мы тут впервые. Не подскажешь, где тут постоялый двор приличный? — спросил я того, что был в шапке. На начкара (начальник караула) похож.
— Ну… — протянул бородатый молодец — Кому и хлев приличный будет.
— Оскорбить хочешь? — уточнил я.
— Не, не гневайся боярин. — аж попятился боец и пояснил: — Просто сколько у вас деньги в кошелях. А то одеты богато, мечи дивные. А идете своими ногами, да еще и без свиты. Чудно это.
— Зато быстро. — ответил принц — Пройти самому пять миль — час. А обоз за собой тащить — так и в десять не уложишься.
— Правда ваша. — согласился бородач — Истинная правда. Помню, наш барон один раз…
— Двор. — напомнил я — Постоялый. Где можно спокойно поесть и отдохнуть. Кошели имеются.
— Спокойно? — задумался воин и уточнил: — Стало быть, без девок блудных? Ох тыж… Так просто и не упомнить. К матушке Искерии, стало быть вам надоть.
— К матушке? — переспросил я — От триединого келья, что ли?
— Не. То просто так ее кличут. Потому как не выносит всякий блуд и прочий шум. — пояснил ополченец.
— То, что надо! — обрадовался я — Рассказывай, как туда пройти. И нам еще меняла нужен. Ну что ты смотришь? Меняла, который деньгу крупную на мелочь разменяет. И не разбойник какой.
— Ааааа… Меняла… — дошло до бородача.
Ежели у них тут такой начкар интеллектуальный, то у города с обороной явный проблемы. Впрочем, эти хитрые горожане запросто могли «включить дурака», приняв нас за высшую военную аристократию феодального общества. А выглядели мы именно так. В итоге этот бородач сосватал нам мальчонку в качестве проводника и самоустранился от общения. Мальчонка за еду, буквально, попросили дать ему кусок хлеба в оплату, отвел нас сначала в какую-то подозрительную контору, где нас попытались облапошить при обмене одного серебряного на медяки. Слава богу, тут была десятичная система исчисления, хотя и довольно хитрая. А то иногда встречались такие — британская с ее пенсами и шиллингами отдыхает.
В этом мире в хождении были три типа монет: золото, серебро, медь. Пока по классике. Но вот внутри каждой монеты были еще большие и малые. В одной большой — сто «малышей». А номинация малой на ступень ниже также оценивалась в сто больших. Один малый золотой — сто больших серебряных и так далее. Финансовая система как-то так эволюционировала для удобства взаиморасчетов. Что-то похожее и у нас было на Руси с шестнадцатого века. Клады с «чешуйками» до сих пор находят.
— Это что за монета? — спросила подозрительная личность в этой конторке, крутя в руках серебряный, который тут по весу даже превышал «большой».
Личность сидела за столом в заведении больше всего напоминающей казино и публичный дом одновременно. Мы с принцем стояли перед столом. За нашими плечами грозно сопели неоднократно сломанными
