имя всего нечистого, Тал, ты не поверишь, - сказала она дрожащим шёпотом. – У этой крысы человеческое лицо.
В тот же миг Тал – который снова вернулся под свет фонаря – развернулся и бросился наутёк. Из-за угла тоннеля раздались торопливые всплески его шагов.
- Тал! – крикнула Лараджин. – Куда ты?
Она повернулась, чтобы догнать его – и качнувшийся фонарь выхватил из мрака дюжины пар глаз. Тоннель заполнился шепчущими, щелкающими, шаркающими звуками дюжин изуродованных лап. С тихим всплеском крысы начали прыгать с дорожки в воду. Они поплыли к Лараджин, оставляя круги в грязной воде.
Одна из крыс вскарабкалась по ноге девушки, цепляясь когтями. Лараджин почувствовала острую жалящую боль в бедре и горячую струйку крови. Она сбила с себя извивающееся создание, потом почувствовала, как ещё одна крыса упала ей на плечо. У этой был птичий клюв, которым она клюнула Лараджин в ухо. Закричав, девушка развернулась и выронила фонарь. Он упал в сточную воду и свет погас с громким горячим шипением.
Теперь Лараджин чувствовала крыс на всём теле. Их зубы впивались в её кожу; их лапы, как человеческие руки, хватались за ткань её рубахи. Она яростно хлопала по ним, сбивая по нескольку за раз, но на смену приходили другие. Одна из крыс запуталась у неё в волосах.
Лараджин развернулась и побежала. Хотя тоннель почти целиком был погружён во мрак, она знала здесь каждый шаг. Её глаза были острее, чем у большинства людей, особенно при слабом освещении – она различала тусклые красно-коричневые пятна крыс у себя на теле. Она повернула направо, потом налево, туда, откуда они пришли, на каждом шагу скидывая с себя крыс. Несколько тварей ещё цеплялись за неё, разрывая кожу зубами.
Молясь о том, чтобы не поскользнуться, рухнув лицом в сточную воду, и не быть съеденной заживо, пока будет беспомощно бултыхаться, Лараджин мчалась дальше. Она едва не закричала, когда наконец-то увидела пятно света впереди. Оказавшись на свету, она прыгнула – и её руки сбили одну из сосулек. Она ухватила её на пути вниз, чудесным образом приземлилась на ноги и воспользовалась острой сосулькой, чтобы расправиться с полудюжиной крыс, по-прежнему цеплявшихся за неё.
Один раз она по случайности ранила себя, и после убийства двух крыс сосулька сломалась. Девушка прыгнула снова – промахнулась и со всплеском приземлилась в воду – потом прыгнула уже в третий раз и сумела схватить ещё одну сосульку. Сжимая её онемевшими от холода пальцами, она продолжила наносить яростные удары. Одна за другой крысы отваливались и либо оставались неподвижно дрейфовать, либо уплывали прочь.
Лараджин стояла, задыхаясь, под падающим через решётку светом дня. Мёртвая крыса с вывалившимся раздвоенным языком змеи плавала в воде у её ног. Наверху за решёткой грохотали телеги – их возничие даже не догадывались о битве, которая только что случилась в канализации внизу.
Теперь, когда всё кончилось, у Лараджин затряслись плечи. Оказалось, что она плачет: не столько из-за встречи со смертельной опасностью, сколько из-за того, что Тал бросил девушку, когда она нуждалась в нём больше всего.
* * * * *
Поначалу Лараджин не заметила, что в библиотеке кто-то есть. Треск огня в камине заглушал слабый скрип кожи, а высокая спинка и подлокотники кресла скрывали сидевшего там человека. Она протирала пыль, слишком глубоко погрузившись в собственные мысли, чтобы расставить книги старшего мастера обратно на места в прежнем порядке, хотя знала, что за свою неосторожность получит выговор от господина Кейла. Все книги казались ей одинаковыми: заплесневелыми томами в коже, полными историй о давно погибших. Погибших эльфах. После вчерашнего нападения дикого эльфа Лараджин меньше всего хотела вспоминать об эльфах.
Лишь когда она подошла ближе к огню, чтобы протереть шахматную доску и забрать пустые винные кубки со стола, она ощутила слабый запах канализации, который не смог заглушить аромат мыла. Она заглянула за край кресла и увидела того, кого искала весь вечер: Тала.
Он смотрел в огонь беспокойным взглядом. Его широкие руки были сложены перед лицом, а на них покоился подбородок. Его лицо было чисто выбрито, и он переоделся в свежую одежду.
Лараджин постучала щёткой для пыли по столу. Упала и покатилась по доске пешка, рухнула на каменный пол.
Тал поднял взгляд, только сейчас заметив Лараджин. По его лицу пробежала череда сменяющихся эмоций: изумление, облегчение, вина. Он вскочил и протянул руки, чтобы заключить её в одно из своих медвежьих объятий, но Лараджин резко отстранилась. Её нога зацепилась за столик, свалив остальные фигуры. Она даже не остановилась, чтобы испугаться тому, что только что уничтожила идущую игру – очередное соревнование ума между господином Кейлом и старшим мастером. Сейчас гнев господина Кейла казался несущественным.
- Лараджин, я… - Тал опустил руки. – Хвала богам, ты в порядке. Эти крысы…
- Почему ты сбежал? – спросила Лараджин. Она хотела разозлиться на него, ударить руками по его широкой груди и сказать, как она испугалась, что её чуть не убили. Она получила почти дюжину укусов, и они болели, хотя были всего лишь поверхностными.
- Мне пришлось сбежать, - сказал Тал. Выражение отчаяния мелькнуло в его глазах. – Я не мог рисковать, что… Я мог…
Лараджин опустилась на столик рядом с разбросанными фигурами. Теперь, лицом к лицу с Талом, боль внутри неё стала холодной и острой, как кончик сосульки, которой она убивала крыс. Без лишних слов она подняла край юбки, чтобы показать ему укусы на ноге. Кожа вокруг бинтов распухла и покраснела.
- Ты их обработала? – спросил Тал с тревогой в глазах. – Крысы разносят заразу. Их укусы…
- Ты умеешь орудовать ножом, - сказала Лараджин. – Ты один из лучших учеников мастера Феррика. Если бы ты остался и защитил меня, укусов бы не было. Я просто хочу знать, почему ты сбежал, Тал. Почему?
Тал с тяжёлым вздохом опустился в кресло. Он уставился на бинты на запястье Лараджин. На этот раз, когда он потянулся к ней, Лараджин позволила взять её за руку. Долгое мгновение они сидели молча, слушая треск огня, пока в беспокойном взгляде Тала шла какая-то борьба.
- Лараджин, - сказал он, наклонившись к девушке. – Я должен кое-что рассказать о себе. Я…
И как раз в этот момент отворилась дверь в библиотеку. В комнату вошёл мастер Тамалон Старший – и остановился, когда увидел Лараджин и Тала, сидящих у огня. Тёмные брови сошлись вместе, когда его
