руны. Работает с ключом или без ключа только на защищённых рунах. Максимальный отклик можно получить только на оригинальной руне».
— И что это значит? — спросила девушка.
Я пожал плечами:
— Без понятия, больше ПОРЯДОК ничего не подсказывает. Таких у меня теперь две штуки, и это всё, что выпало из рунных теней. Даже знаков ци нет, пустота абсолютная. Интересно… — я развернулся к Паксусу: — А в той книге об этих штуках ничего не говорилось? Они кому-то выпадали, или это только я такой счастливчик?
— Что-то такое смутно припоминаю… — неуверенно ответил сосед. — Но, по-моему, это что-то бестолковое, их можно сразу выкидывать. Да, точно, я вспомнил, никакой пользы. Мусор.
Я покачал головой:
— Нет, не мусор. Тут прямо сказано, что эта штуковина позволяет получить отклик от руны. И ещё сказано про какие-то защищённые руны.
Глядя на Паксуса, я прокрутил в голове последние его высказывания и нехорошим тоном протянул:
— Когда Кими спросила, руна это или нет, ты очень быстро ответил, что нет. Даже толком не рассмотрел. И ответил интересно, с улыбочкой, с превосходством. Получается, ты знал про эти штуки, но почему-то решил повалять дурака. А ведь до этого доказывал, что будешь с нами честным до последнего слова.
Глаза Паксуса забегали и он, вздохнув, признался:
— Да, знал. Прости, Чак, я для твоего же блага про них помалкивал. Это плохие вещи, это смерть, их нельзя использовать. Я понимаю, ты мне не веришь, но подумай вот над чем. Эти кругляши выпадают из любой рунной тени. Кто бы их ни убивал, всегда одинаковая добыча, одна попытка отклика. Они бывают малые, средние и большие. Может ещё какие-то есть, я честно не знаю, все мелочи помнить не могу. Представь, сколько здесь исследователей было, если мы только по пути видели четыре пирамидки. И представь, сколько таких штук здесь добыли за всё время. Веками люди ходили, веками охотились на теней. Наверное, тысячи и тысячи раз выбивали отклики. И ни разу никому они не помогли. Ничем не помогли. Руны как были тайной, так и остаются тайной. Толку нет от такой добычи, зато есть каменные пирамидки. Ничего кроме смерти эти поиски не приносят. Выброси это. Ты саму смерть держишь. Выбрось и забудь. Я не хочу, чтобы ты здесь остался навсегда. А так и будет, если попытаешься использовать эту гадость.
Мы с Кими переглянулись. Девушка едва заметно кивнула, и я, наконец, решился:
— Паксус, а в той книге ничего про рунные ключи не говорилось?
— Какие ещё рунные ключи? — удивился сосед.
Удивился он вполне искренне, не придерёшься. Эмоции Паксус подделывать совершенно не умеет. В неискренности я его заподозрил только по этой причине, после чего чуть подумал и припомнил, как быстро и однозначно он на вопрос спутницы ответил.
Мы с Кими вновь переглянулись. Она также молча кивнула.
Ну да, мы-то с ней просто обязаны мыслить одинаково. Из присутствующих лишь нам известно о существовании рунных ключей. И если новые трофеи столь опасны, почему бы не предположить, что наши предшественники погибали здесь из-за того, что их комплект неполон. В описании выбитых откликов наконец-то упоминаются ключи. То есть это не мои фантазии, они действительно для чего-то нужны
Но для чего?
Ну, например, для того, чтобы сделать то, что пытаются делать исследователи, но без смертельного риска.
И с результатами в виде отгадки тайны рун, а не каменных пирамидок.
Но как именно следует обращаться с новыми трофеями? Требуются подробности.
Я подкинул светящуюся шайбу на ладони. Невесомая штуковина вернулась на руку неспешно, почти игнорируя гравитацию.
Нехорошо уставившись на Паксуса, я потребовал:
— Рассказывай. Всё рассказывай. Куда и как это применять. Всё, что знаешь, рассказывай.
— Я не хочу, чтобы ты погиб, — голос соседа был почти неслышим и интонация мёртвая. — Ты показал мне, как надо жить. До тебя я ничего не понимал. Ты должен и дальше показывать мне, как жить. Если ты погибнешь сейчас, всё не имеет смысла…
— Успокойся, я умирать не тороплюсь. Говори.
— Нет, Чак. Если хочешь, можешь меня убить. Хочешь, расскажу что угодно. Но только не спрашивай это, здесь я ни слова больше не скажу.
Последние слова Паксус произнёс таким тоном, что я с удивлением понял: да, он не скажет, как его ни запугивай, как ни уговаривай. Соседа снова капитально заклинило. На этот раз он нездорово озадачился вопросами моей безопасности.
Будь здесь Дорс, всё могло упроститься. Он быстро к Паксусу подход нашёл, теперь заносчивый здоровяк для него великий авторитет. Но младшего Фрега здесь нет.
И что теперь прикажете делать?
Кими мыслила аналогично, потому что в сердцах воскликнула:
— Хаос тебя побери, Паксус! Хватит уже чушь нести! Чак не умрёт! Он два года всё планировал, и он лучше всех знает, что именно надо делать! У него есть то, чего ни у кого из этих «пирамидок» не бы…
Осознав, что высказывает лишнее, девушка осеклась на полуслове. Взглянула на меня виновато, после чего решительно сжала губы и чуть спокойнее продолжила:
— Паксус, я не могу рассказывать подробности, не то тебя действительно придётся убить. Просто имей ввиду, что Чак действительно знает, что делает. И умирать он не собирается. Этого нет в его плане. Так что будь добр, расскажи, всё, что знаешь, пока я впервые в жизни не начала заниматься пытками. А я начну, не сомневайся.
Паксус всхлипнул и задумчиво протянул:
— Не представляю, что такое у вас есть, но понятно, вы думаете, это что-то Чаку поможет выжить. Получается, я уже знаю слишком многое. А вдруг у вас действительно получится разгадать загадку? Тогда совсем плохо. Ведь если кто-то узнает, что ты получил руны, я даже боюсь представить, к чему это приведёт. Это ведь такое… Такое, чего никогда в истории не случалось. За такой секрет вы меня точно убьёте.
— Да я тебя прямо сейчас убью, если продолжишь выделываться.
— Ладно, Кими, убивай, я же говорил, что не против. Но я знаю, ты не такая. Просто ты так шутишь. Но это пока что шутишь. Если у вас действительно что-то получится, мне точно не жить. Я может и готов к смерти, и не скажу, что мечтаю умереть прямо сейчас. А ещё я знаю способ, которым можно надёжно закрыть мой рот. Если послушаете меня, я ни за что никому не проболтаюсь. Разве что под пытками. Но пытать придётся очень жестоко и долго.
— Это ты о чём? — поинтересовался я.
— О том, что я принесу клятву. Стану шудрой Кроу. Желательно высшим шудрой, но вообще
