И?
— Я была права, — тихо говорю я, глядя на свои руки на коленях. — Это эндометриоз. Разрастание ткани вокруг моей матки. У меня умеренная стадия, также известная как третья стадия из четырех. Это не полная катастрофа, но это сделает мой путь к материнству намного сложнее. — Я не говорила о диагнозе ни с кем, кроме своего врача. Меня удивляет, что я так легко открываюсь Арсену, хотя у меня еще не было этого разговора ни с мамой, ни с сестрами.
— Какой следующий этап? — Он спрашивает.
— Что ж. — Я кусаю нижнюю губу. — Мой врач говорит, что я должна заморозить свои яйцеклетки. Или, еще лучше, эмбрионы. Они служат дольше и имеют более высокий уровень успеха.
— Но . . . ? — Он изучает мое лицо, наклоняясь вперед. Он снова делает то, что его тело полностью синхронизировано с моим. Это напоминает мне, что секс с ним вызывает эйфорию. У меня покалывает затылок, а ладони вспотели.
Я решаю пойти ва-банк и просто сказать ему чистую Божью правду.
— Мне еще нужно подумать об этом. Это очень дорого, и я не могу себе этого позволить. Во всяком случае, не все. Особенно сейчас, когда у меня нет. . . э-э-э…
— Спермы, — заканчивает за меня Арсен, резко вставая по-деловому. — Ну, я дам тебе и то, и другое.
Я в замешательстве смотрю на него сквозь ресницы.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе нужны деньги и сперма. Я дам тебе это. Я сделаю это для тебя, — решительно говорит он.
— Но . . . почему?
Он открывает рот, чтобы ответить. Я слышу, как перед моим крыльцом хлопает дверца машины и звук ее автоматического запирания. Рот Арсена хмурится. Я встаю и гляжу на человека, поднимающегося по лестнице на крыльцо, и мое сердце замирает.
Поговорим о самом неудачном моменте.
— Привет, Рис. — Надеюсь, я звучу дружелюбно, а не убийственно. Рис не виноват, что я оказалась в центре самого важного разговора в своей жизни. — Что ты здесь делаешь?
Рис смотрит на Арсена с удивлением и недовольством, поднимая мою кофту в воздух между нами. — Ты забыла это вчера в моей машине. Я бы отдал ее тебе раньше, но практика затянулась.
Мои глаза устремляются на Арсена. Я вижу, он подсчитал, что решил, что Рис - мой бывший парень. Тот самый, что ушел. Арсен изобразил на лице самоуверенную ухмылку и откинулся на спинку стула, как скучающий король, что свидетельствует о том, что его волосы растут.
— Э, спасибо. Рис, это Арсен. Арсен, это Рис.
Они обмениваются рукопожатием, а Арсен даже не удосуживается встать.
— Старый друг? — вежливо спрашивает мой бывший.
— Боже, нет. Я не могу дружить с женщинами, которых хочу трахнуть. — Арсен смеется, намеренно грубо. — Нет, я здесь, чтобы сделать Виннфред незаконное предложение.
Лицо Риса бледнеет, а глаза вылезают из орбит. Христос.
— Огромное спасибо за кардиган! Ты знаешь, я мерзну. Ха-ха. — Я кладу руку ему на плечо, подталкивая его обратно к машине. Я чуть ли не выгоняю его, и мне от этого нехорошо. С другой стороны, я думаю, что могу умереть, если мы с Арсеном не закончим наш разговор в ближайшее время. Мой бывший парень, спотыкаясь, идет к своей машине, оглядываясь за плечо.
— Кто этот парень, Винни? — Он звучит как старший брат Сатаны.
— Не беспокойся о нем, — напеваю я. — Он удивительно терпим, как только ты узнаешь его поближе.
— Я не знаю. — Рис останавливается перед своим джипом, но не пытается войти. — Я чувствую, что должен остаться здесь, убедиться, что с тобой все в порядке.
— Я могу справиться с этим самостоятельно. — Я натянуто улыбаюсь.
Пожалуйста, пожалуйста, уходи.
— Но . . .
— Боже мой! — Я вскидываю руки в воздух, теряя терпение. — Я знаю, ты хочешь добра, но, пожалуйста, Рис, позволь мне разобраться с этим. Я большая девочка, и я занимаюсь своим делом уже более десяти лет без твоей помощи.
Наконец-то я поняла. Все возвращается ко мне с невероятной скоростью. Причина, по которой я уехала отсюда. Не все дело в Джульярде. Отчасти это было удушающее чувство, что все меня опекают, включая, но не ограничиваясь этим, Риса.
Хотя верно то, что он всегда хотел добра, он также часто переступал границы. Он изо всех сил защищал меня перед миссис Пяски, нашей учительницей физики, когда я завалила ее урок в десятом классе, из-за чего она ненавидела меня до конца моих школьных лет. Когда мы с Джорджи ссорились, он всегда защищал меня и умолял ее поговорить со мной, когда я просто хотела, чтобы меня оставили в покое. И всякий раз, когда я расстраивалась из-за него, что случалось нечасто, он списывал это на то, что мне скучно, или на мои месячные.
Мне тогда это не нравилось.
Мне это не нравится и сейчас.
Рис в ужасе смотрит на меня.
— Никто не говорил, что ты не можешь справиться с собой.
— Нет, ты этого не говорил, но продолжаешь думать об этом. В противном случае ты бы так себя не вел.
Это заставляет его замолчать. Он сжимает губы, устремляя взгляд туда, где на моем крыльце ждет Арсен.
— Я полагаю, ты права. Прости, Винни. Иногда я просто. . . Я не знаю. Я увлекаюсь, когда забочусь о людях.
— Я в порядке. — Я обхватываю его руками и сжимаю, заверяя, что не злюсь на него. — Я позвоню тебе завтра, хорошо?
Он садится в свою машину и — слава богу — уезжает. Я возвращаюсь к Арсену, который ждет меня на крыльце со своей обычной веселой улыбкой, как будто для него все это большая жирная шутка. Только теперь я на него смотрю. Ему не до шуток. И ему не все равно. Это просто его защитный механизм при общении с людьми.
— Я вижу, твое слезливое воссоединение с совершенным Рисом идет хорошо, — замечает он.
Я закатываю глаза и снова падаю в кресло-качалку рядом с ним.
— Ты мне нравишься намного больше, когда ты не саркастичен.
Он наклоняет голову к небу, вздыхая.
— Тогда у меня нет шансов. Лучше возьми вещи и возвращайся домой.
— Прекрати, — рявкаю я. — Скажи то, ради чего ты сюда пришел. Мы были в центре событий.
— Верно. — Он постукивает по колену. — На чем мы остановились?
— Я полагаю, ты собирался предложить стать отцом моих гипотетических детей и заплатить за все удовольствие.
— Детей? — Его брови взлетают вверх. — Я думал, ты хочешь только одного.
Я качаю головой.
— Трех. И мне понадобится суррогатная мать, чтобы их выносить. Что тоже стоит немалых денег. Все еще интересно?
Я не рассматриваю это всерьез, и он тоже. Это лишь одна
