прервал его размышления. — Пожалуйста, скажи что-нибудь.
Он мотнул головой, собираясь с мыслями. Хорошо, если он прав в своей догадке. А если нет?
— Арон, — задумавшись, он даже не заметил, когда Эрига вновь успела сжать его руки в своих ладонях. — Ты ведь позволишь мне видеться с Альмаром? Мальчик любит меня, для него будет лучше…
Арон вскинул руку, жестом прося ее замолчать, и она действительно замолчала.
Хотя они и не были женаты, и виделись не так уж часто, но Эрига почти всегда понимала его с полуслова и полудвижения. А еще, как говорила ему память Прежнего, за эти одиннадцать с лишним лет они ни разу не поссорились, не обменялись обидными или злыми словами.
И вот сейчас это…
Тогда, осенью, перед тем как Эрига покинула отряд, у них случился краткий и тяжелый разговор-прощание. Тогда она рассказала ему-Тибору о своем женихе (его красота лишь ширма, его руки по локоть в крови, он могущественен, он убьет тебя, не смей даже думать о том, чтобы выступить против него…). И да, это было справедливое описание.
Означало ли это, что Эрига решила разорвать помолвку, чтобы не навлечь на Тибора гнев Тонгила? А потом скрывать само существование своего нового жениха от старого, пока тот не успокоится? Самое главное, означало ли это, что Эрига полюбила Тибора, а значит их разрыв вовсе не был разрывом, а всего лишь недоразумением?
— А если вот так? — спросил Арон, мысленным усилием накидывая на себя облик Тибора. Сейчас, с памятью и магией Прежнего, ему не нужны были для этого якоря маски. — Может быть так я понравлюсь тебе больше?
В этот раз Эрига сама отпустила его руки и отступила на шаг назад. Пошатнулась.
— Что ты с ним сделал? — спросила побелевшими губами.
Значит, Арон был прав. Эрига любила его — пусть и под чужой маской. И — Арон почувствовал, как тяжесть с сердца уходит, а в груди разливается тепло — она предпочла настоящего его тому Арону, которого знала, Арону-Прежнему…
— Что ты сделал с Тибором?! — повторила Эрига уже громче, а в ее глазах зажегся гнев.
— Ничего, — Арон развел руками, усилием воли подавив желание сказать какую-нибудь глупую шутку, наподобие той, о Риене, что так сильно напугала Росану. Почему-то тогда ему показалось, что девчонка поймет, что он не всерьез. Но нет, не поняла. Рисковать с Эригой тем более не стоило. — Ничего не сделал.
— Где Тибор? Он жив? — из ее голоса исчезли все следы мягкости и доброжелательности. «Только посмей солгать!» — говорил ее взгляд.
— Насчет этого… — Арон остановился.
Как лучше объяснить? Сказать «Я и есть Тибор?» Или это будет слишком резким переходом? Может стоит начать со слов о том, что после воскрешения он потерял доступ к магии и из-за этого был вынужден надеть шаманскую маску и придумать себе новую личность?..
Яркая вспышка, и его горла вдруг коснулось что-то острое и холодное. Острие ледяного меча, который появился в руке Эриги за долю мгновения. И который, что невероятно, прошел через все его щиты.
Память Прежнего ничего не говорила о том, что Эрига способна на такое. Что хоть какое-то оружие, кроме созданного из селина, может проникнуть через его магическую защиту.
— Я не шучу, Арон, — тон Эриги стал таким же ледяным, как и ее оружие. — Где Тибор?
Глава 43
Арон очень любил Эригу. Но при этом он почти также сильно не любил, когда острый клинок упирался в его горло.
Двойственность чувств, что поделаешь.
— Убери, — сказал Арон негромко.
Он мог бы метнуться в сторону, уходя из-под удара, мог бы отбить ее меч своим или поймать лезвие Тенями. Мог бы — самое разумное — изменить свое тело. Изменить так, как способны очень немногие маги, на время растворив его в одном из элементов и тем самым дав себе неуязвимость.
Но сделать что-то из этого означало принять угрозу Эриги всерьез.
— Убери, — повторил он.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом гнев, продолжавший гореть во взгляде Эриги, чуть притих.
Меч в ее руке исчез также быстро, как и появился.
— Прости, — сказала она отрывисто.
Хотя тон остался холодным, льдом, как до этого, он уже не обжигал. Свой вопрос о местонахождении Тибора она тоже больше не повторяла, лишь пристально смотрела на Арона.
Он чуть кивнул, показывая, что готов ответить.
— Насчет Тибора… Когда я рассказывал тебе о событиях этого полугода, то опустил некоторые детали. Например, тот факт, что, воскреснув, я оказался лишен доступа к магии. Выяснилось, что для возвращения Силы мне требовалось добраться до храма Триады.
Когда он упомянул название храма, во взгляде Эриги мелькнуло что-то неопределенное, но вслух она ничего не произнесла.
— Путешествовать в собственном облике я, конечно, не мог. К счастью, с собой у меня была шаманская маска ничем не примечательного киранина, лет двадцати пяти на вид. Для этой маски я придумал и имя, столь же стандартно-киранское, как и внешность, — Тибор Цинт…
Лицо Эриги дрогнуло, но она продолжала молчать.
— Можно сказать, что я и есть Тибор. Или можно сказать, что Тибора нет и никогда не существовало.
— И каковы доказательства, что эта абсурдная история правдива? — тем же холодным тоном проговорила Эрига.
— Спроси у меня о том, что знал только Тибор. Я отвечу.
— Он мог рассказать тебе обо всем под пытками.
Арон криво улыбнулся.
— Невозможно выпытать каждую мелкую деталь многодневного путешествия.
— Магией…
— Магия Разума запрещена. Ты не хуже меня знаешь, как тщательно следят за этим боги. Используй я ее, не стоял бы сейчас перед тобой.
Эрига задумалась, и Арон задумался тоже — не позвать ли из дома парней? Может быть их словам она поверит охотнее? Или решит, что он запугал, подкупил или уговорил их солгать?
— Что я дала Венду с собой? — задала она первый вопрос.
— Обычную мелиссу с добавкой полыни, — тут же ответил Арон.
— Хм… — потом по лицу Эриги скользнула тень улыбки. — Кто из парней в отряде был влюблен в Тибора?
— Э-э… — Арон неловко кашлянул. — Ты тоже заметила?
— Не заметить было сложно. Так кто?
— Это был Ресан.
Арон задался вопросом, стоит ли сказать, что Ресан, как выяснилось, оказался Росаной, но потом решил, что это подождет.
Эрига помолчала, потом покачала головой.
— Нет, это все равно ничего не доказывает. Я знаю, как тщательно ты готовишься к тому, что считаешь важным, как досконально изучаешь все, включая самые мелкие детали.
— Эрига… — Арон потер лицо руками. Потом посмотрел на нее. — На мне метка богини, оставшаяся после клятвы. Ты сможешь
