– Понятно, – я закурил неизвестно какую по счету сигарету.
Сергей развел руками, мол, такие дела.
– Ничего. Справимся.
Мелькнула мысль: может, подполковник предложит мне перейти в свой отряд? Не зря же он был со мной откровенен. Соглашаться ли тогда?
Жалко полк покидать. Все-таки, свои мужики, привык я к ним, да и осталось мне тут не очень много, а перейдешь – и, может, век будешь по здешним горам и пустыням ползать. И Дашу тогда я рискую не увидеть.
С другой стороны, служба в спецназе поинтереснее, чем в войсках. Поднатаскают, и стану не хуже других. Они же тоже не родились со знанием карате и прочих примудростей.
Я украдкой посмотрел на подполковника, ожидая соответствующих слов и не зная, что ответить на них, но никакого предложения не последовало.
Вернее – последовало, только совсем не то.
– Пошли лучше выпьем, Зверюга, – Сергей легко поднялся. – Комбат, небось, заждался совсем. Хорошие мужики у вас в полку.
– А то, – я был внутренне разочарован, и, одновременно, испытал тайное облегчение.
Хорошо, когда все решается за нас. Оно ведь к лучшему.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
94
Хитхан медленно вырастал вдалеке. Странно, столько ждали этого момента, а наступил – и в сердцах не было никакой радости.
Мужчина и женщина молча смотрели на приближающийся город. Счет дней был давно потерян. Еще раньше закончилась еда. Хорошо, Браминде удалось подстрелить джейрана, и путники потратили массу времени, чтобы развести костер. Огонь упорно не желал разгораться, в ход шли самые разные способы, пока, наконец, среди сухих веток, набранных на окраине очередного небольшого леска, не занялось слабое пламя. В противном случае пришлось бы есть мясо сырым. Впрочем, к этому времени невольные путешественники изголодались настолько, что согласны были и не на такое. Они даже сумели кое-как разделать тушу, хотя скажи им кто-нибудь раньше о подобной операции – и эффект был бы вполне ожидаемым. Как всякие нормальные горожане, вдобавок привычные исключительно к синтетической пище, Ялан с Браминдой в кошмарном сне не могли увидеть подобное, совершаемое ими, действо. Но – справились. Неумело, больше терзая убитое животное, тем не менее, кое-как вырезали несколько кусков, а затем долго обжаривали их на костре. Местами мясо подгорело, местами – оказалось почти сырым, но все это были сущие мелочи…
Жизнь – странная штука, припрет – и поневоле начинаешь делать то, что раньше казалось диким. Ту же воду ведь тоже приходилось пить из речек и ручьев, надеясь при этом, что многочисленные прививки, полученные с самого детства, спасут от возможных болезней.
Вначале путники пытались выйти на связь чуть не непрерывно, затем – заставили себя совершать процедуру три раза в день. Ну, может, четыре, когда становилось совсем невмоготу. Потом же стало пропадать даже желание поскорее оказаться в цивилизованных местах, да и вообще все желания и даже страхи. Остались самые простейшие чувства – усталость, голод и жажда.
Прихваченное с собой вареное мясо быстро протухло, а больше пристрелить никого не удавалось. Приходилось довольствоваться какой-то мелочью, а как итог – случайно пойманная в реке рыбина была съедена сырой без каких-либо приготовлений.
Одежда вначале запылилась, затем – загрязнилась, а в довершении стала превращаться в лохмотья. И никто, ни Ялан, ни Браминда, не могли объяснить, почему до сих пор не бросили сумку с боеприпасами. Наверно, даже на это не хватило ума.
– Не могу, – просипела Браминда, тяжело опускаясь на камни.
Всему существует предел, и вот он, похоже, наступил.
Ялан тяжело плюхнулся рядом. Лучше уж смерть, чем подобное существование. Некоторое время оба сидели, тяжело дыша и тупо глядя перед собой. Все было кончено. Путники понимали – они проиграли, и поход не может закончиться ничем, кроме смерти.
Однако порою случаются откровенные чудеса. Ялан машинально взял в руки пенальчик связника, и вдруг обнаружил, что они уже в зоне приема.
Остальное было проще. Вызов мобиля, благо, как ни странно, никто не попытался после бегства заблокировать потребительские кредитки, и вот теперь машина приближает их к цели путешествия.
Только радости почему-то нет. Наверно, осталась где-то на долгой дороге…
95
– Терпение лопнуло, – Низим говорил вроде бы негромко, но слова разлетались над толпой, и жадно впитывались слушателями. – По всем землям люди берут в руки оружие, и в ближайшее время здесь появятся те, кто хочет отомстить. Последней каплей стало уничтожение Джелаля. Мирный город, ничем никому не угрожавший, был стерт с лица земли ракетами отступников, жители уничтожены, и только правитель спасен рукой Неназываемого. Там, ближе к равнинам, уже проделан проход в защите. Скоро воины всех стран могучим очищающим потоком хлынут на территорию Элосты, и тогда эти земли с полным основанием получат название Благословенных.
Большинство в толпе внимало оратору с нескрываемой радостью, но находились и такие, кто вовсе не жаждал перемен. Человек привыкает ко всему, а не так и плохо жилось самозваным поселенцам. Никто не трогает, не обращает внимания, стоит ли зря дразнить хозяев?
Справедливости ради, таковых людей среди поселян было меньшинство, но все-таки они были. Люди-то разные. Практически вся молодежь и многие люди в возрасте вполне искренне выразили готовность принять участие в святом походе. Вдобавок ко всему, месть бывает выгодной.
В селении имелся десяток рабов. Гордые в привычных условиях элостяне, волею самых разных обстоятельств оказавшись в плену, мгновенно утрачивали и гонор, и лоск. Трудиться они не умели, однако боль – лучший из учителей, и после соответствующего воспитания те, кто по-настоящему хотел жить, работали изо всех сил. Кто же не хотел, что ж, насильно на этом свете никого удерживать нельзя. Вольному – воля, даже если это презренный раб.
Обо всех подобных делах и пошла речь уже не на общем собрании, а в кругу людей уважаемых, тех, кто поведет отряды на бой с врагом.
– Мой брат должен выйти спустя пять дней после меня, – не спеша рассказывал Низим. – С ним две сотни отборных воинов. Я просто вышел пораньше, чтобы лучше разведать обстановку. Ну и подвести вам кое-что из оружия, чтобы затем можно было сразу пощупать местных. Основные же силы тронутся через горы не раньше полной луны. На равнине – дело иное, там, насколько говорили знающие люди, уже идет война, и армии стремятся туда наперегонки одна за другой. Но путь через горы тяжел, и трудно пройти большому количеству сразу. Нужна подготовка. Так что, мы будем тут первыми.
Быть первыми всегда приятно и прибыльно.
– Тут до столицы четыре дня хода, – заметил один из стариков. – Воины из местных – никакие. Помню, во времена моей молодости нам удалось проникнуть за ограду города и прихватить с собой пленных и кое-что из вещей. Это было славное дело.
