Разумеется, все адепты оставались на месте, но портить историю никто не решился. Чувствую, следующий первый курс будет учиться манной небесной питаться и ночью в коридор не выходить. Это и к лучшему: меньше свидетелей наших разгулов.
Кира между тем поковырялась в шкафу, который мы приволокли из комнаты братьев, ибо более жуткого у нас не нашлось, да и не всякая иллюзия бы сравнилась с творением их рук, и извлекла чистый пергамент и карту. Для колорита девушка еще и шариковую ручку за ухо впихнула, чтоб уж совсем продвинутой быть.
- Итак, где ты эту жабу подцепил? – деловито осведомилась принцесса.
- Подстрелил, – поправил принц и тыкнул в угол.
- Плохо стреляешь, – хмыкнула Брунгильда. – Надо точнее.
- Да, пара уроков не повредит, – в тон ей подтвердил принц. – Стрелял бы лучше – проблем было бы меньше.
- Ничего, разберемся, – заверила принцесса. – От меня еще никто не уходил.
Мне послышалось или она еще и костяшками хрустнула. Ну все, капут, белому шутнику. Впрочем, его мне было не жалко. Понарошку же, да и на нем все, как на собаке заживает, даром, что оборотень в ролях.
Не ушел, это я поняла спустя пять минуток, когда завывания огласили сцену. Следом за ними шепотом доносились извинения, но об этом мы умолчим: травмы на производстве фабрики грез тоже имеют место, так что нечего сырость понапрасну разводить!
«Но волка жаааалко», – шепнула мне совесть.
«И мне», – согласилась я с ней, но ничего поделать не могла.
Допрос с пристрастием по новой методике брата Брунгильды прошел успешно: боевая принцесса узнала не только, где самая дешевая и качественная косметика, но и в какой день бесплатный вход в самый престижный клуб для иностранцев в Кирстане и много другой полезной для зрителей информации. План колдуна был отметем с полного одобрения зрителей и так бы и было, если бы…
- Дорогая, но может мы узнаем, как мне избавиться от свалившейся на голову Жабы?
- Э… Да, милый.
Зал разочарованно выдохнул, а бедный оборотень, которого, кстати, Майком звали, выдохнул с облегчением. Ненадолго.
- Вот как ты мог! – принялась стыдить нерадивого колдуна принцесса. – Как ты мог, так испортить жизнь мне…
Я стремительно заткнула уши: опыт подсказывал, что лучше сделать это сейчас, до того, как я окончательно оглохну. Кира великолепно отыгрывала принцессу: со страстью, отдачей и оставаясь симпатичной даже с разноцветным маникюром.
Я завистливо вздохнула.
Пол перестал трястись, и я возликовала: мой выполз приближался!
Посмотрев по сторонам, я оценила дислокацию и заулыбалась: пришел. Улыбались и остальные (еще бы они не радовались): Лось присмирел и повинился, понуро опустив голову и уперев в пол рога. Жизнь налаживалась.
Налаживалось все и у белого мага, которого перестали пытать перышком и придали ускорение за кулисы, где Вита уже заготовила валерьянку и кусок сырого мяса, так и не решив, что лучше успокоит беднягу. Голубки же… они всегда одинаковые: сидят, воркуют, уходят в закат… в моих кустах стало многолюдно.
- Ползите туда, – шепотом подсказала я коллегам направление. Парочка понятливо кивнула и поползла. Да уж, и это меня учили ползать! А сами-то!..
На сцену вышла Вита и кратко, как могла только она, обосновала необходимость развода Ивана с Жабкой. Почтенная публика, самая добрая публика в мире, не поддержала. Кикимора в ответ на свист из зала, сделала пару шагов вперед, по-доброму им улыбнулась, и свист сменился аплодисментами: боялись нашу кудесницу едва ли не все. Разве что… Ядоделы оскалились улыбками, и хлопнули себя по карманам. Все друг друга поняли.
Влетевший на сцену Трейс, который начал нарезать круги еще в начале нашего спектакля, наконец запыхался и выскочил на сцену уже достаточно утомленный.
- Миледи! Его величество негодует: принц сбежал, и никто не знает, куда он делся. Мы должны принять меры!
- Меры? – задумчиво переспросила Вита. Ну вот не поворачивается у меня язык ее Бабой Ягой звать! – Мы их примем.
Следующая сцена была полностью посвящена маханию волшебной палочкой “made in China”, которую мы сменяли на десять золотых монет (жадные пошли иномирцы!), вокруг Жабки. Та цвела и пахла, наслаждаясь таким щепетильным вниманием к своей особе. И даже слова актеров ее не задевали, лишь бы продолжали таким приятным тоном ей говорить, а любимая хозяйка почесывала брюшко.
То, что любимой хозяйке было неудобно, тварюшку не занимало, как, впрочем, и болотников, нашедших способ заставить земноводное сидеть на месте и внимать.
- Ты знаешь, это не простая Жаба, – внезапно для зрителей, но как бальзам на душу мне, сказала Вита.
- А какая?
- Это Жабкус Пустулис, – выдала внезапно кикимора, хотя должна была говорить иное. – Это же большая редкость!
- Редкость? – недоверчиво переспросил Трейс и пожал плечами. – По мне обычная ездовая жаба.
- Обычная, да непростая, – снисходительно усмехнулась болотница. – Сходи в библиотеку и просветись. Стыдно не знать про Пустулис!
Трейсу стыдно не было – это я даже через иллюзорный барьер видела. А вот Альтар задумался и, прищурившись, на меня посмотрел. Я не мудрствуя лукаво показала ему кулак. Ну а что? Нечего насмехаться над маленькими! Мне итак нелегко здесь сидеть, попа затекла, рука устала брюшко всяким зеленым чесать, и вообще тортик хочу! С шоколадом.
Наш «принц» усмехнулся и… Мерзавец, как можно есть тортик за кулисами, когда его, тортик в смысле, хочу я, но доползти не могу! Все, развод! Не будет у нас хэппи энда, как превратится Жабка в меня, так и сживет со свету принца, заберем его лося (в хозяйстве пригодится) и уедем жить на болота!
Альтар прищурился и вместо того, чтобы покаяться и переместить тортик мне, вовсе его убрал. А запах! Запах-то остался! Негодяй! И я бы еще долго мысленно его костерила, прекрасно осознавая, что он все-все слышит, но пора было вылезать. Мы вновь вернулись к плану, и Вита распиналась перед Жабкой, что та у нас не простое земноводное, а заколдованное принцессО. Жабка внимала и поворачивала голову, следя за перемещениями болотницы. Наконец, они договорили. Вита исступленно опустилась на стул-кресло-кровать (иллюзии не знают границ!), взглянула в зал и, тяжело вздохнув, удалилась.
Вот сейчас наступала пора моего выпрыгивания из-за кустов. Итак, три, два, один….
И случилось то, чего все так долго ждали. Разверзлись кусты, и под свет софитов выползла, цепляясь подолом, злая и лохматая я. Жабка прониклась больше всех и опять меня лизнула. Уходить со сцены без любимой хозяйки она не собиралась, но и находиться здесь со мной ей по сценарию было не положено. Оставался только один выход: затолкать ее под иллюзию.
Зал замер в ожидании. Они не хуже меня понимали эту простую истину. Замер… и взорвался смехом. Да уж, не туда я пошла: какая академия? Цирк – вот наше призвание!
