и пропал навсегда.
Конечно, принц понял, что идиотического приказа я не отдавал. Но принцу было похер. Его высочество испугались, его высочество были унижены — и эти чувства требовали немедленного воплощения.
В городе бардак! Стража ни на что не способна! За каждым углом заговорщики и предатели! В темницу! Пороть! Казнить! Это покушение на жизнь короля!
Ну да, король, как же! Говном ты был, говном и останешься! Мелкий самовлюбленный трусливый истеричный жадный подлый недоносок. Вот Ричард — король, а ты — мудак. Тупой мудак!
Ну подумай ты своей бестолковой головенкой: почему парни Малиновки шили из луков так, что головы не поднять — но ни одна стрела не полетела в сторону помоста? Что это, случайность такая удивительная? Или Малиновка знал, что в эту сторону стрелять нельзя?
Если он знал — то откуда? Кто передал информацию? Загадочный пропавший слуга?
Кстати, где слуга-то? Почему не нашли? Может, не там искали?
Пошуруйте в болотах за оврагом — глядишь, и отыщете пропажу.
Ставлю фунт против пенни, что прикончила парня не вода, а сталь.
Твою мать! Ну какого хрена вокруг или тупицы, или предатели?
Почему?
Ну почему?!
Врезав несколько раз кулаком в стену, я слизнул кровь с разбитых костяшек. В яме воняло. Дерьмом, мочой, прелой соломой, грязным телом. Крысами. Я сжал зубы и медленно выдохнул. Спокойно. Не орать. Спокойно. Спокойно… Твою мать!
Стоп. Спокойно. Вдох. Выдох. Вдох. Надо что-то придумать. Выдох. Вдох. Надо отсюда выбираться.
Вилл меня вытащит. Она же общается с венценосным недоумком. Общается, помощь оказывает, вон, даже грамоту получила такую, что шериф от уважения весь вибрирует. Значит, сможет поговорить с принцем. Вилл объяснит, что это не я виноват. Расскажет, что к чему, уговорит, уболтает.
Не сегодня, конечно. Нужно, чтобы принц Джон подостыл. Может, денька через два. Или, скажем, даже через три. Я должен просто сидеть и ждать.
Вилл меня вытащит. Не может не вытащить.
Ничто так не располагает к размышлениям, как яма. Делать тебе нечего, время тянется, как сопли по рукаву, так что думай — не хочу. Я и думал.
Как же все в этом мире несправедливо. Ну почему так? Одни рождаются — и титул у них, и деньги, и родственнички под жопку бархатные подушечки подкладывают, чтобы дитятко не забилось. А у других — все мимо. Хоть наизнанку вывернись, хоть выше головы прыгни — все зря. Как там мастер говорил? Упасть может любой, но только сильный способен подняться! Сколько мне подниматься-то? Уже морда в крови, а все я падаю и падаю. Как с рождения начал, так и не остановлюсь. Одно и то же, одно и то же, из раза в раз. Марк, ты тупой. Марк, ты не можешь. Марк, это не для тебя. Если я луну с неба сниму, скажут, что мелкая и не того цвета. Ну и тащил медленно, успела подвянуть.
Нет. Не то. О другом думать надо, не об этом. Хорошее что-нибудь. Да.
Почему Вилл живет в спальне? Здоровый же дом, столько комнат! Хоть бы убрала там, что ли. Надо нанять несколько слуг. Пускай все в доме вымоют, салфеточки постелют, вазочки расставят и что там еще полагается для уюта.
Ладно, пусть не везде — но хотя бы в каминной! Лето пройдет, и что потом? На кухне все время сидеть? Глупо, когда есть камин. Поставить в комнате кресла, постелить на пол теплое, чтобы ноги не мерзли. У меня где-то шкура волчья валяется, если ее моль не сожрала…
У деда с бабкой зимой здорово было. Всегда камин горел, его ольхой топили, только ольхой — от нее запах особый. Дед любил у камина сидеть. Бабка шила, а он истории рассказывал. Сказки, легенды… Он их много знал. Я тоже знаю. Запомнил. Только я рассказывать не умею. Скучно получается. В голове все красиво и ярко, а раскроешь рот — и куда что делось. Нудно, как воскресная проповедь. Жаль. Мог бы красиво говорить — наверное, уже в свите у принца был бы, а не в яме вонючей сидел. Этот урод меня даже слушать не стал. Сразу визжать начал, как хряк холощеный. Арестовать! Допросить! Казнить!
Как хорошо, что есть Вилл. Вилл меня вытащит.
Нужно только подождать.
И я ждал. День, другой, третий… Время тянулось, как вонь за овечьим стадом. Я лежал на гнилой соломе, бессмысленно глядя в полутьму, и пытался думать о чем-нибудь духоподъемном.
Вспоминал истории, которые рассказывал дед.
Вспоминал, как первый раз выиграл в шахматы у отца Гуго.
Вспоминал, как отличился во Франции. Первый и единственный раз, когда я поверил, что рыцарская доблесть действительно открывает путь наверх.
Ну да, как же.
В могилу она путь открывает. Вопрос только в том, долгая будет дорога или короткая.
Какого хрена Вилл еще не поговорила с принцем? Или поговорила, а он ее не послушал?
Вот же упрямый болван.
Бог предал нашу страну в руки самолюбивому безмозглому барану.
Хана Англии.
Глава 55, в которой Марк не видит слона
Принц Джон пожелал меня видеть к вечеру. Вот только на благодарного он нихера не походил. Джон метался по залу, визжал и брызгал слюной. Наученная горьким опытом свита жалась под стеночками и пряталась в гобеленах. А я стоял посреди комнаты, бессмысленный и тихий, как хер на обедне.
«Этот Малиновка издевается!», — орал принц Джон. «Он преступник!», — орал принц Джон. «Он проник прямо в замок, и никто не остановил злодея!», — разорялся принц Джон.
Ну надо же! Что, правда?! Охренеть какой сюрприз! Да, Малиновка преступник, чертовски везучий и изобретательный. Да, он может ухватить тебя за твою королевскую жопу. И да, при таких раскладах бросать в яму капитана стражи — это тупо! Тупо! Тупо!
— Это возмутительное недомыслие! Бесчинствам разбойников должен быть положен конец! — его высочество запнулся, смахнул платочком пот со лба. — Но в произошедшем твоей прямой вины нет. Я глубоко вник в это дело и вижу — ты, Денфорд, прилагал все усилия, чтобы обеспечить королевскую безопасность.
— Счастлив служить вам, милорд.
— Хорошо. Ты прощен.
Слава тебе, господи! Я же был так ужасно виноват!
Принц поманил меня пальцем, я послушно нагнулся. Захотелось плюнуть ему на макушку, но я сдержался.
— Леди де Бов просила за вас. В местных лесах появилось огромное чудовище, и наша волшебница нуждается в помощи. Ступайте и найдите леди де Бов как можно скорее, она скажет, что
