мелкими деревянными дротиками, с раздражением очищая свою одежду.
– Скорее всего зацепились, – произнес незнакомец, отвечая на мой громко заданный вопрос, с раздражением откинул очередной застрявший в одежде дротик, – либо радиус притяжения так и не разорвался, либо кто-то сходил к друзьям, зацепился радиусом, а дальше он скакнул к соседям и пошло-поехало.
По всюду ругались, виноватых уже искать бесполезно, тем более, что все очень много потеряли, многие также как и я остались в одиночестве, да и те, кто по двое или трое, не лучше, полной группы нет, слаженность теряется. Я посмотрел на вещи друзей, подозвал Адама, я при всем желании не смогу их унести, да и тут почти только его вещи. Он не стал спорить, загребущими ладонями забрал амуницию.
Все поматерились и вроде бы отошли. Адам объявил о выходе дальше. Я возразил, что мы потеряли больше половины, о каком походе может идти речь, но он проигнорировал мои слова, лишь заявил, что все знали на что шли, а задача еще не выполнена. По хмурым лицам окружающих я понял, что так и есть, поход продолжится.
Один предположил, что раз нас стало меньше, то такое количество монстров мы больше не притянем, но уверенности в этом у меня не появилось. Если не можем защититься, когда сильны, то слабыми стали лишь уязвимее. Но незнакомец возразил, сказал, что все как раз наоборот.
Я думал, что сразу разобьются на новые пятерки, но нет, каждый продолжил идти обособленно от остальных. Переформировываться никто не пожелал.
Я посмотрел на меню группы слева в зрении, все уже воскресли, вот только где неизвестно. Хороша же перспектива, собранная группа есть, а встретимся ли мы когда-нибудь еще неизвестно. Хотя кто знает, может стоит прокачать навык пеленг и найди своих друзей, вот только как далеко они попробуй угадай.
Каждый идет сам по себе, я ощутил нехватку друзей, не сказать, чтобы от них была помощь или поддержка, но они просто были. Да, все мы тут заключенные, но если вспомнить, то никто не пытался только себе захапать, выхватить первым из кучи это нормально, никто не утаивал, да и не пытался отсидеться за спинами других, сберегая свою шкуру, даже в этот поход увязались за мной.
Мы приблизились к лесу, ветер и так доносил запах хвои, но здесь он стал густым как кисель, воздух напоен смолой так, что кажется сейчас в ней увязнешь. Сначала шли по голой земле, затем все чаще стали попадаться длинные иголки тонкие и достаточно хрупкие, но сплошным слоем. Далее нас сопровождал прекращающийся хруст иголок, я даже удивился услышал болезненный вскрик. Из тела несчастного вытащили иголку, его регенерация справилась.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил я.
– А-а, – отмахнулся Адам, – по лесу идем.
Я прошелся чуть рядом и уточнил:
– И что это значит?
– Как это чего? – раздраженно спросил Адам. – Лес хвойный, ветер иголки срывает, уворачиваться надо, если не хочешь, чтобы пригвоздило.
Я уже иначе посмотрел на толстый слой иголок, по которому идем, посмотрел вверх, где до ближайшей ветки мне пару часиков карабкаться и ежели оттуда иголочка сорвется, то не хуже вражеского копья будет.
Стал внимательнее присматриваться и правда то тут то там сверху падают иголки, когда мимо меня пролетела одна из них, то услышал свист рассекаемого воздуха, так что да увернуться можно, если не тупить.
Весь день шли как заведенные, под конец дня у меня вывалился дебаф на усталость и отряд вынужден был остановиться на отдых, сидеть на плечах у кого-либо я на отрез отказался.
Как я заметил все уже конкретно наплевали на радиус притяжения и сбились в плотную кучу, все же многие, как и я скорее всего чувствуют себя не комфортно без поддержки друзей, да и вообще вместе веселее.
Не все такие молчуны, как Адам или великан Егор, рядом оказался словоохотливый мужичок, пояснил, что в этот лес особо не любят соваться.
– А почему? – спросил я.
– Потому что дураков нет, все предпочитают в степи возрождаться, – ответил он и вовремя увернулся от летящей сверху иглы.
– А чем плох лес? – вновь задал я вопрос.
Мужчина немного подумал и ответил:
– Прежде всего тем, что по словам Адама он в разы больше нашей степи.
У меня челюсть поползла вниз, вспомнилось, что нужный нам поселок находится за лесом.
Я наверно все же подумал вслух, раз рядом оказался Адам и ответил:
– Я сказал, что до леса идти недалеко, а не через лес.
Я как-то запомнил иначе, но чего уж теперь.
– Это ж сколько нам идти? – спросил я упавшим голосом.
– До конца твоего срока успеем, – впервые пошутил Адам.
По лицам окружающих я понял, что народ такой юмор не разделяет. В очередной раз удивило, как все безропотно идут куда он скажет, хотя уже потеряли многие друзей и сами теперь могут оказаться незнамо где, но все же идут. Промелькнула мысль, что может быть он им что-то пообещал или наоборот пригрозился больше не выдавать, надо будет как-нибудь выяснить.
Если бы сам не жил долгое время под одним из корней дерева, то мог бы подумать, что окружающие нас деревья больше, но когда приходится полдня обходить одно дерево, то по другому начинаешь воспринимать величину деревьев, эти можно за часик оббежать.
Но чем дальше, тем вроде бы деревья становится крупнее, вряд ли мне кажется. Между ними и расстояния стали увеличиваться, я с завистью посмотрел на верхушки деревьев, там также можно идти с одной ветки на другую, даже не сходя вниз, деревьям даже на таком расстоянии тесновато, но зато на ветке вряд ли сверху свалится на огромной скорости иголка, что прошьет тебя за секунду.
Достаточно споро удавалось идти между деревьями, когда не встречались встопорщенные корни, обходить их приходилось долго, но Адам ни разу не запутался куда нам идти, хотя да, он же там был, знает дорогу и скорее всего ведет по карте, деревья тут особо не отличаются друг от друга, как под копирку созданы, а может так и есть, все же игра.
Постепенно стал уменьшатся слой иголок на земле, а затем земля стала немного сыроватой, я ожидал увидеть болото, но деревья как были сплошной стеной, так и остались, вот только стали попадаться клочки мха и постепенно вся земля стала покрыта зеленым мхом, по которому оказалось невозможно идти. Только один Адам ни разу не оступился, да и то скорее всего потому, что весит как скала, а вот все остальные постоянно падали, стали неотличимы от зеленых жаб, такие
