— Я люблю тебя.
Эти слова были такими простыми и ясными… Он вглядывался в ее глаза, потом его лицо приняло ласковое выражение.
— И ты тоже любишь меня. Как показывают мои открытия, это трудно опровергнуть.
Голова Алатеи теперь покоилась у него на плече, и она не могла видеть выражения глаз Габриэля, в то время как его слова проникали в самое ее сердце. Минутой позже он услышал ее вздох.
— Я все еще не верю, что все наши беды миновали, Кроули мертв, и нам не надо больше волноваться из-за него. Теперь я могу быть спокойна за благосостояние своей семьи.
Внезапно она будто оцепенела, а затем попыталась сесть.
— Бумаги! Чарли взял нашу, но остальные мы оставили в карете Чиллингуорта.
— Не волнуйся. — Габриэль снова принялся ласкать ее. — Он отошлет их владельцам. Тебе действительно больше не о чем беспокоиться.
Алатея снова опустилась на кровать.
— Знаешь, это не проходит так легко.
— Скоро я найду массу увлекательных занятий, которые тебе понравятся.
— Но ведь ты сам управляешь своим имением, а мне придется удовольствоваться ролью твоей жены, пусть даже знающей, как обращаться со счетами.
— Мы будем партнерами.
— Партнерами?
Эта мысль показалась ей настолько странной, что она не сразу нашлась что сказать.
— Если хочешь, я могу заниматься бухгалтерским делом и всеми расчетами по имению. Или этим предпочитает заниматься твой отец?
— Два года назад он отдал управление имением в мои руки.
— О! — Алатея пошевелилась. — Так этим будем заниматься только мы двое?
— Мы разделим обязанности между собой.
Она глубоко вздохнула.
— Меня интересуют капиталовложения. В моей семье все это было в моих руках.
Габриэль пожал плечами:
— Не вижу, почему бы тебе не продолжать такую практику.
Алатея ненадолго задумалась, потом пробормотала:
— Кто знает, возможно, мы станем не только партнерами, но и друзьями…
Габриэль кивнул:
— Думаю, мне это доставит радость. А теперь, учитывая настоящие обстоятельства, я предлагаю все внимание переключить на другой чрезвычайно важный аспект нашего партнерства.
Она с трудом вдохнула, когда его пальцы скользнули вниз по ее телу, туда, где сокровенная впадина была защищена от глаз кудрявой порослью нежных и упругих волос. Его палец проник в святая святых, и она тут же откликнулась на эту ласку.
— Право, я думаю, следует уделить этому вопросу дополнительное время и внимание.
С улыбкой он перекатился на кровати и оказался поверх нее. Она потянулась ему навстречу в полной готовности принять его. Теперь наступила его очередь удивляться, и он был не в силах сдержать стона.
— Убеди меня, что я действительно нужен тебе.
Эти слова прозвучали как вызов.
Ее тело, горячее и влажное, извивалось под ним, и он овладел ею мгновенно, но дальше, стараясь продлить слияние, всеми силами сдерживал себя. Приподнявшись на локтях, он любовался ее лицом — глаза ее были закрыты, голова откинута на подушку. Его цветы, все еще украшая ее волосы, казалось, излучали матовое сияние. Он был нежен и медлителен, и цветы слегка подрагивали в такт их ритмическим движениям. На этот раз он выбрал самую дальнюю дорогу в рай и следовал по ней.
— К тому времени когда Джереми и Огаста вырастут, у тебя появится целое племя — плоды нашего партнерства, и вместо того, чтобы присматривать за братом и сестрой, тебе придется растить детей.
Губы Алатеи изогнулись в озорной и кокетливой улыбке, ее веки затрепетали. Казалось, она взвешивает его слова.
— Целое племя?
Она была явно заинтригована этим обещанием.
— Да, наше собственное племя, — выдохнул он.
Протянув руку, она обвила его шею и потянулась к нему губами.
— Ну, если ты дашь мне надежные гарантии…
Смех зародился в его груди, заклокотал в горле, и вскоре она тоже затряслась в приступе неудержимого хохота. На миг они снова стали беззаботными и веселыми детьми. Но смех быстро угас — их захватило нечто более властное и сильное, подняло к небесам и унесло из этого мира в другой, известный только им двоим.
Город, объятый сном, был тих, будущее рисовалось им в самых радужных красках, а главное, в нем все было ясно, и сердца их были спокойны.
Алатея покорно скользнула в объятия Габриэля и почувствовала, как крепко и надежно обвили ее его руки. Она крепко прижала его к себе, но сон сморил их, и руки ее расслабились. Она доверилась его надежному объятию и крепко уснула.
На следующее утро Люцифер стоял на ступеньках крыльца их общего с Габриэлем дома на Брук-стрит и наблюдал, как отбывает леди, составившая ему компанию этой ночью.
Когда ее карета тронулась, он поднял руку и помахал ей на прощание, а потом вернулся в дом с победной улыбкой на губах.
Эту даму оказалось завоевать непросто, как он и предполагал, зато успех оказался еще более сладостным, чем он мог надеяться.
С удовольствием вспоминая о проведенной ночи, Люцифер направился в столовую, так как нуждался в сытном завтраке. Чанс услужливо распахнул перед ним дверь настежь, и он, войдя, бесшумно закрыл ее за собой.
Однако то, что ему пришлось увидеть, вызвало у него легкое замешательство, если не оторопь.
Габриэль восседал на своем обычном месте за столом и медленно, маленькими глотками пил кофе. Справа от него сидела Алатея Морвеллан с чашкой в одной руке и тостом в другой.
Она выглядела сияющей, раскрасневшейся и несколько томной.
Не скрывая своего изумления, Люцифер снова посмотрел на Габриэля.
Его брат выглядел вполне довольным.
У Люцифера зародилось ужасное подозрение, тотчас же перешедшее в уверенность.
Габриэль поднял голову и спокойно встретил изумленный взгляд брата. Глазами Люцифер указывал на Алатею.
— Подойди и поприветствуй свою будущую сестру, — чуть насмешливо произнес Габриэль.
Люцифер нерешительно шагнул вперед.
— Примите мои поздравления. Добро пожаловать в нашу семью.
Наклонившись к Алатее, он запечатлел на ее щеке братский поцелуй, однако все же не смог удержаться от мучившего его вопроса:
— Вы уверены, что оба не сошли с ума?
Алатея решительно вскинула голову и уверенно ответила:
— Мы не из тех, кто сходит с ума.
Люцифер по-прежнему не мог скрыть своего изумления.
— Свадьба, — как ни в чем не бывало сообщил ему Габриэль, — состоится сразу по окончании необходимых приготовлений, и, разумеется, это произойдет раньше чем общество покинет Лондон. Ты ведь тоже будешь здесь, верно?
