Так. Надо его отсюда вывести.
– Я всё сделал, – сообщила я.
– Уйди! – Его губа приподнялась, открывая зубы.
– Линарэну нужна твоя помощь, – попробовала воззвать к разуму и долгу.
– Халэнн… – Элор зарычал. – Уйди.
Он смотрел на меня с яростью, и когти у него вылезли, и слабый оскал не предвещал ничего хорошего. В его мутном взгляде был гнев, но ни капли узнавания, словно кто-то чужой, а не я, стоял перед ним.
Эмоции… опасны.
Я медленно вдохнула, заставляя себя успокоиться. Спокойствие и уверенность…
Нет. Внутри меня клокотала злость. Я смогла взять себя в лапы, я сдержалась после принятия крови, как смел Элор уступать инстинктам?! Как он смел сдаваться?! Как смел заставлять меня его останавливать?!
Чистая ярость опаляла меня, и казалось, малейшее движение, любой звук спустит её с цепи, как крик лавину в горах, и эта ярость затопит меня и уничтожит Элора на месте, растерзает, распылит.
Его лицо дрогнуло, в мутном от желания взгляде что-то проявилось, какая-то отдалённая осмысленность…
– Взял глефу, – приказала я, и он шагнул вперёд, поднял сверкающее золочёное оружие. Сохранять безликий тон было почти невыносимо трудно. – И пошёл выполнять свой долг перед семьёй и империей.
Я готова была зарычать, я еле сдерживалась.
Элор расправил плечи, и его окутало золотое пламя телепортационного заклинания.
Внутри меня трясло от переизбытка эмоций, внешне – кажется, я оставалась спокойна.
Сидящая у стены Валерия смотрела на меня… с восхищением?
Глупая, глупая девчонка! Если ты его избранная, ты и должна им крутить, должна его осаживать! Ты!
– Просто будь с ним твёрже. – Я активировала телепортацию.
Магии было мало, и меня почти потащило следом за Элором. Он отправился вовсе не в Нарнбурн к Линарэну, он телепортировался в лес при Академии, и меня вышвырнуло туда же. Лезвие глефы скользнуло возле виска, срезав прядь волос. Мягкость покрытой мохом земли не дала устоять, и я врезалась в жёсткую грудь, пахшую и корицей, и раскалённым металлом, и чем-то чужим.
Ни одна птица не пела. Весь ароматный, сумрачный лес застыл, будто в ожидании бури.
Глава 38
И теперь было чувство, что это я стою под готовым сорваться лавиной заснеженным склоном, и малейший звук спустит её на меня, уничтожит. От напряжения сводило губы. Я почти не дышала.
Элор не шевелился. Но я ощущала его тяжёлое дыхание, тяжёлый стук сердца. Он выставил руку с глефой мне за спину, перехватил полутораметровую золочёную рукоять другой рукой, а освободившейся подцепил укороченную прядь моих волос.
– Надо быть осторожнее при телепортации. – Обжигающее дыхание касалось лба, я всё не смела шелохнуться – спустить эту лавину на себя. Прядь волос упала к остальным, когти скользнули по скуле, по моим напряжённым губам. Большой палец надавил нижнюю, потёрся о кромку верхних зубов. Внутри всё сжималось, чешуя покрывала спину, живот.
Рука с глефой крепко прижалась к моей спине, притискивая меня к Элору. Он был возбуждён, и запах корицы наполнял воздух, вытесняя влажные ароматы леса.
– Я всегда был уверен, – сипло проговорил Элор, продолжая поглаживать мои губы, – что избранная погасит мою страсть к тебе, но…
Он резко наклонился к моим губам, я отшатнулась, оскалилась. Клыки выпирали, ярость снова просыпалась. Элор крепче притиснул меня рукой с глефой, на рукояти и лезвии которой я практически лежала, гневно отталкиваясь от него.
– Халэнн… – Элор потянулся к моему плечу свободной рукой. – Халэнн, пожалуйста…
– Не смей ко мне прикасаться! – зарычала я. – Иначе убью!
Мой возглас зазвенел между деревьев.
И снова наступила тишина.
«Яйца отрезать не буду, – ввернул Жаждущий крови. – Мужская солидарность!»
Элор медленно ослабил хватку, удерживая меня от падения и позволяя отступить. Во мне кипела злость, но эту бережность я отметила.
Мох неприятно проминался под ногами, я отошла на несколько шагов, поближе к дереву, в ауру его смоляного аромата, перебивающего терпкий дух корицы. Одёргивать сюртук и отращивать срезанную прядь пришлось под пристальным наблюдением Элора.
Кажется, он успокоился. И я тоже.
– Ты меня ревнуешь? – недоуменно, осторожно… восторженно спросил Элор.
Нет, я не успокоилась!
– Не говори ерунды.
– Ерунды? – Элор усмехнулся. – Ты ночью отказывался меня убить, но стоило увидеть меня с другой – и всё, ты готов порвать за прикосновение.
И он смотрел на меня, смотрел с такой… надеждой? Радостью?
– Знаешь, Элор. Не буду лгать, ты мне дорог, и если решишь самоубиться особо изощрённым способом – я не смогу тебя убить, чтобы избавить от связанных с этим страданий. Но ради сохранения собственного здоровья и жизни, пожалуй, смогу. Я не хочу повторения той близости. Ни за что и никогда.
Его восторженный взгляд потух.
– А… понятно. Извини, – грустно произнёс Элор.
Уставившись на упёртый в мох шар противовеса на рукояти глефы, покачал её из стороны в сторону. Он выглядел несчастным, отстраняющимся.
«И не смей его жалеть», – приказала себе.
– Просто подумал… – Элор смутился. – Ладно… – Вздрогнув, он с тревогой посмотрел на меня. – Комнату Леры вскрыли!
Пламя окутало его, унося к ней.
– Проклятье! – я потянула скудные запасы магии для телепортации: нельзя оставлять их наедине.
Валерия была уже в мягком халате. Заплаканная. Стояла возле какой-то внутренней двери.
А ещё был Дарион.
В одних штанах.
Светил голым торсом.
И этот туда же?
Комнату не вскрыли – дверь вынесли и приставили на место, всё вокруг припорошило побелкой. Последствия вторжения мы с Элором оглядывали синхронно.
Внутри опять закипала бессильная злость.
Прошедший к окну Дарион заявил:
– Всё в порядке. – Он поставил золотой чайник на магическую плитку. – Я за Валерией присматриваю, императорские печати снова активирую.
– Мастер-ключ потом сдашь, – Элор искусно сдерживал злость. – Настоящий, а не как при увольнении со службы.
У Дариона всё это время оставался мастер-ключ от защиты дворца? Но как?
Вокруг Элора взревело телепортационное пламя.
Не знаю, куда он унёсся, но мне было больше не до скачков. Магии хватило перекинуть себя к крыльцу общежития. Голова раскалывалась, и солнечный свет резал глаза.
К административному корпусу я пошла пешком. Нужно написать управляющему в Столице, чтобы купил и прислал магические кристаллы.
