не провалившись из-за непроглядной темени в трясину, Тина отломила длинный тонкий ствол дерева, содрав с него ветки, и проверяла глубину перед собой. По болоту пришлось изрядно поплутать, пока её босые ноги не почувствовали под собой твёрдую почву. Блуждания по топям заняли у неё больше времени, чем хотелось бы, поэтому девушка, вместо того чтобы устроить отдых для восполнения запасов магической энергии, шагала сквозь чащобы, периодически проверяя конструктом направление на Оплот.
С рассветом идти стало легче, проникающие через кроны лучи светила, рисуя причудливую мозаику из чёрных и освещённых пятен, высвечивали даже малейшее препятствие, прогоняя сонливость. К сожалению, сонливость пропала и у летающих кровососов, тучами налетевших на незащищённую одеждой жертву. Тина по предыдущим пребываниям в лесу знала, что их разгоняет применение магии, но энергии хватало только на слабые конструкты, дающие передышку совсем ненадолго, затем тучи летающих гадин возвращались. Уже через пару часов разозлённая до умопомрачения девушка была готова на всё, лишь бы мучения прекратились. Именно тогда она и встретила людей.
Компания то ли охотников, то ли разбойников, судя по выражениям их лиц, невероятно обрадовалась вышедшей из чащобы обнажённой красотке. По всей видимости, в их давно не стриженные и не бритые головы пришла одна и та же мысль, поразвлечься с незнакомкой. Их ничего не насторожило в происходящем до того момента, как озлобленная убивица, даже не тратя магическую энергию, голыми руками выместила всю свою ярость и раздражение на попытавшихся применить силу бедолагах. Стащив одежду и сапоги с пары наиболее субтильных негодяев, Тина кое-как стёрла тканью грязь и наконец-то оделась, поморщившись от издаваемого тряпьём устойчивого запаха мужского немытого тела. Порадовавшись тому факту, что летающие кровопийцы, в очередной раз разогнанные конструктом направления, предпочли устроиться на лежащих без сознания телах, девушка двинула дальше.
Дальше идти стало проще и быстрее. В голову вновь полезли отгоняемые ранее мысли о сущем, о прошлом и грядущем, о людях, что играли важную роль в судьбе Тины. И центральное место в размышлениях занимал тот, по чьей милости она до сих пор жива. Поначалу девушка представляла, как силой выбьет из него правду, поскольку ей почему-то показалось, что между Дином и похитителями Маризы есть какая-то связь, иначе откуда он мог знать то, что поведал. Но у неё было много времени на размышления, и со временем девушка осознала, что происходящее намного сложнее. Даже если парень провидец, чего не может быть, поскольку магов-провидцев не существует, он не смог бы предсказать грядущее с такой точностью. Такое под силу только истинным предсказательницам, которые избегают магов и скоплений людей.
Вариант того, что Дин каким-то образом мысленно умеет связываться с такой предсказательницей, мог объяснить происходящее, но рождал ещё больше вопросов. Почему её спасли, а Маризу нет? Почему вообще предсказательница вмешивается в жизнь Оплота? Случайно ли то, что ученик-целитель сошёлся с самой Тиной? В чём именно цель происходящего? И самое главное, как вообще возможна такая связь без участия разумников?
Придя к выводу, что для каких-то определённых выводов ей придётся заставить расколоться своего спасителя, а до тех пор думать на эти темы бесполезно, Тина постаралась приложить все силы, чтобы ускорить продвижение. Однако волнующие её разум вопросы при каждом удобном случае норовили влезть ей в сознание, заполнить голову сомнениями и нерешительностью. Поэтому, когда на закате девушка увидела стены Оплота, она не ринулась в первую очередь искать Дина, а подойдя вплотную к обитаемой зоне, легла на заросшую мягкими кустиками кочку подумать о своих дальнейших действиях и собраться с мыслями. А ещё, дождаться темноты, чтобы никто не увидел её в мужской подранной грязной одежде.
Когда вокруг заметно стемнело, а о светиле напоминали только окрашенные розовым облака на краю неба, Тина решила двигаться к ближайшему входу, но привстав, насторожилась и прислушалась, применив усиливающий слух конструкт. Два женских голоса негромко переговаривались, но не на общем, шаги их обладательниц были короткими и тихими, девушки явно прогуливались. Притаившаяся в кустах убивица особо не вслушивалась в непонятную речь, ожидая, пока неизвестные ученицы, скорее всего ульвийки, пройдут мимо, но те внезапно перешли на понятную речь.
- Напрасно ты на него обижаешься, Минхо такой, какой есть, - судя по звукам, гуляющие остановились неподалёку, - после того, что с ним приключилось, он на полном серьёзе считает себя девушкой.
- Ты хочешь сказать, он соблазняет всех парней в зоне видимости только потому, что пытается всем доказать, что он настоящая девушка? - второй голос был полон возмущения. - Но это же глупо! Он никогда не сможет потяжелеть и родить, у него просто нет нужных органов!
- Тем не менее, парни сходят по нему с ума, и их не особо волнует, может ли он потяжелеть. Ради удовольствия с ним даже бросают настоящих девушек, - заметил более рассудительный первый голос. - Кстати, я слышала, его заселили с единственным учеником-лекарем в одной комнате. Юнхи ещё в первый день пыталась с ним познакомиться, но его всё время нет.
- Это она исследовать его хочет или поразвлечься? - насмешливо уточнил второй голос. - Если поразвлечься, то он, скорее всего, имеет те же наклонности, что и наш уникум.
- Мне одна ученица, её зовут Силена, рассказала сегодня утром, что он любит девушек, - заинтересованно продолжил первый голос, - видимо, он слабый лекарь и способности пробудились недавно. Завтра она обещала рассказать кое-что интересное.
- Да ладно? - недоверчиво протянул голос, принадлежащий второй девушке, - в таком случае, нам тоже ничего не светит. Этот лекарь, скорее всего, в данную минуту натягивает Минхо. Зря их вместе поселили.
Девушки обсуждали ещё какие-то свои дела, но Тина уже не слушала, закусив от тревоги губу и лихорадочно раздумывая. Она ещё на середине беседы поняла, про какого ученика-целителя идёт речь, но сведения о том, что его поселили с ульвом-сладколюбцем, заставили её беспокоиться. Убивице доводилось бывать в ульвийском анклаве, она многое знала о ульвах, поэтому сомнений в правдивости сказанного об этом Минхо у неё не было. Предательское воображение уже рисовало картины, на которых Дин, вместо того, чтобы дожидаться её в тревоге, пользует лежащего под ним женоподобного ульва, и какое блаженство они получают от происходящего.
Дождавшись, пока болтливые ученицы удалятся на достаточное расстояние, Тина рванула ко входу, направляясь не в свою комнату, как изначально планировала, а в комнату объекта её тревог, местонахождение которой Дин, к счастью, рассказал ей во время последней встречи. Она всё ещё опасалась, что кто-нибудь узрит её в таком
