в зале возник эльф.
— Акастик! — радостно воскликнула Виль.
— Ты — ы — ы⁈ — выпучил глаза ее «жених».
— Ты всё — таки выбрал время прийти! — продолжала радоваться ведьма, увидев эльфа.
— Точно, как и обещал, как только немного освободился. — он отвесил Вале почти незримый поклон и повернулся к Хамамелису. — Мы вычислили и рассчитали твое заклинание. Как видишь, мы свободны. — он свободной походкой прошёл в центр зала, становясь рядом с Никклафом. — Ты купил себе бессмертие, ценой наших остановившихся жизней. Теперь же, как только кто — нибудь из нас тебя коснется, ты сдохнешь. Ведь так?
— Ты не сможешь даже подойти ко мне! — с усмешкой проговорил верховный колдун, подливая в защитный контур энергии.
— Неужели ты думаешь, что, находясь несколько веков в полной неподвижности, я хотел этого — коснуться тебя? — усмехнулся Акастик. — Поверь мне, есть куда более простые и эффективные способы.
До этого спокойно стоящий эльф, одним неуловимым движением достал откуда — то уже заряженный лук (или зарядил по ходу дела?) и выпустил колдуну в грудь стрелу. Стрела блеснула зеленоватым светом и легко прошла сквозь защиту колдуна.
— Глупец! — чуть не брызжа слюной, фыркнул Хамамелис, лишь мельком взглянув на рану. — Меня не убьет твоя стрела, будь она даже трижды отравлена! Меня не убьют даже сотни стрел!
— Обычных, да. — спокойно возразил Акастик. — Но одна, с прикрепленным к ней маленьким кусочком моей плоти…
— Что — о — о?!!
Колдун ошарашено посмотрел на свои руки, которые прямо на глазах стремительно старели, сморщиваясь и дряхлея. Его ноги подкосились, губы задрожали, а глаза, налитые непримиримой злобой, начали вваливаться. Метаморфозы длились несколько минут. Последние минуты жизни колдуна Виль просто прикрыла глаза, чтобы в очередной раз не расставаться со вкусным обедом. Когда она вновь приоткрыла веки, вместо колдуна в ворохе одежды лежала обычная кучка песка.
Никклаф подошел к ней и помог выбраться из кресла, которое после гибели хозяина спокойно выпустило пленницу.
— Хм… — поморщился Ник, осматривая останки своего соперника.
— Что «хм»? — посмотрела ведьма туда же.
— И вот за ЭТО ты хотела выйти замуж⁈
— Нет, я в шоке! — взорвалась бывшая невеста. — Меня похищают у него из под носа, заставляют томиться в башне, мерить всякие наряды, объедаться вкусностями, чтобы наверняка лишить стройной фигуры, он не торопится и еще высказывает мне претензии! Нет, вы это видели⁈ — обратилась она к Акастику, который трепал по голове балдеющую от этого пантеру. — Всё, ухожу! Подбросишь меня до моей деревни? — неожиданно что — то вспомнив, она вновь повернулась к Никклафу. — Кстати, а почему твой меч светился зеленым, а не красным, как у всех нормальных колдунов?
— Он — третья сила. — ответил за него эльф. — И она проснулась.
— Обалдеть! Так ты теперь два в одном? — колдун кивнул.
Позади подошел советник Хамамелиса.
— Милорд. — обратился он к эльфу. — Что теперь делать мне?
— Меняйте политику. — пожал плечами Акастик. — Твой потенциал вполне поможет стать тебе Верховным колдуном. Верни мир и свободу ведьмам и урезонь зарвавшихся колдунов. — советник поклонился и пошел на выход из зала, а эльф снова повернулся к тихо переругивающейся парочке. — Я отведу вас в деревню, а там решайте сами. — сказал он. — Слишком много дел скопилось.
— Веди. — Валя схватилась за руку эльфа и почувствовала захват на второй руке. — Мы готовы.
Долгожданный брак
Из двух влюбленных один всегда
оказывается стервой.
Переход на этот раз длился значительно дольше. Ведьма вполне успела налюбоваться звездами, прежде чем солнечный свет резко ударил по глазам, возвещая, что они прибыли.
— Надо же, вы сплетены золотыми нитями судьбы. — сказал эльф. — Заметил на звездном мосту. Я уж и не помню, когда последний раз видел такое.
— Но мы же разорвали нити? — удивился Никклаф.
Акастик улыбнулся ему, словно неразумному ребенку.
— Нити судьбы невозможно порвать. — прозвучал ответ. — Я еще вас навещу. — пообещал Акастик и снова пропал, оставив удивленных колдуна и ведьму на краю деревни.
Виль осмотрелась и, путаясь в длинном платье, которое так и не успела переодеть, побежала к своему дому, по пути «ставя галочку» на то, чтобы не забыть забрать из замка Хамамелиса свой любимый рюкзак. Пока она только мысленно передаст советнику Церогу просьбу о его сохранности, а потом непременно заберет…
Тихон словно почувствовав появление Вилентины, ждал на лавочке у дома. После радостной встречи и неизменного обеда, новости лавиной полились на него, прерываясь лишь единожды для кратковременного визита к старосте, чтобы засвидетельствовать своё возвращение.
Появление в деревне бывшего судьи и могущественной природной ведьмы, селяне поначалу восприняли с опаской, но уже через неделю новые жители были самыми обожаемыми гостями с любом доме. Еще бы, Виль сразу взялась за обустройство быта, как своего, так и всех, кто этого хотел и не боялся. Первым делом она внедрила то, что она называла цивилизацией — водопровод, канализацию в доме (придумала и создала жуков, уничтожающих нечистоты!), холодильник (Никклаф наколдовал морозящие камни) и многое другое «удобное и комфортное для простого существования». На площади посреди деревни, где обычно проводились общие собрания, появился небольшой детский городок, из которого теперь вытащить детвору было непростым занятием.
К сожалению, не всё было столь безоблачным, как хотелось. Спустя всего неделю после всех этих преобразований, ведьма и колдун неожиданно поссорились. Ссора началась вечером и полыхала энергетическими шарами до того момента, пока один из них не угодил в дом кузнеца. Совместная магия обоих зачинщиков помогла спасти людей, скот и часть имущества, а вот дом и постройки выгорели до основания.
Ранним утром следующего дня ведьма села на метлу и отправилась на две встречи — передать принцу Ридогу его амулеты и поговорить с новым Верховным колдуном. Вернулась она поздно вечером страшно уставшая, измотанная долгим перелетом, но вполне довольная — огромный мешок с золотыми монетами (пришлось приобрести пару заклинаний, делающих предметы почти невесомыми) занял своё место в углу единственной комнаты в доме, а мешок поменьше был передан Никклафу.
Магия и деньги сделали свое дело и через три дня кузнец с семьей уже справлял новоселье в доме больше и уютнее прежнего, битком набитого самой разной утварью, которой даже у старосты не было. Шикарные ковры, подаренные на новоселье колдуном и ведьмой, дальновидная хозяйка на следующий же день убрала в сундуки — у кузнеца подрастали две дочери, которым эти ковры в приданном совсем не будут лишними.
Еще неделя пролетела в разных заботах, поэтому второй ссоры почти никто не ожидал. Сильный ветер и неуступчивость магов на этот раз стоила хозяйства сразу троим семьям. Опыт строительства и приобретения новой утвари помогли
