Фридрих Гёльдерлин
(Германия)
(1770—1843)
Дубы
К вам я пришел из садов, о могучие дети нагорий,
Из присмиревших садов, где природа ютится ручная,
Долей дородной делясь с родом прилежных людей.
Но вы, богоравные, вы, словно племя титанов, стоите
Над одомашненным миром, подвластны себе лишь да небу,
Что растит вас и холит, да земле, что вас породила.
Вы еще ни за чем не ходили на выучку к людям,
Вы в пространство простерты, выйдя из крепкого корня,
Вам простор покорился, как орлу покоряется жертва,
И навстречу вашим ветвям, завесу туч прорывая,
Огненной кроной своей тянется сильное солнце.
В каждом из вас — целый мир, как небесные звезды,
Вы живете, бог в каждом, и вместе вы — вольное братство.
Если бы принял я рабство, никогда бы я зависти этой
К вам не питал и среди людей бы прижился.
Если бы к судьбам людским не был я сердцем прикован,
Век обреченным любить, я остался бы с вами навеки!
Адельберт фон Шамиссо
(Германия)
(1781 — 1838)
Взыскующим истины. Сонет
Несправедливость, ложь со всех сторон,
Хула, измены, подлости потоки.
На правду нападают лжепророки,
И негодяй в святые возведен.
Но не навеки сумерки времен:
Опять забьют живительные соки,
И Человек в начертанные сроки
Положит миру праведный закон.
Подобье от смоковницы возьмите —
С листвой приходит лето в свой черед:
На молодые ветви поглядите!
Где разум твой, изверившийся род?
Листва прозябла, и светло в зените,
А ты не веришь в солнечный восход!
Райнер Мария Рильке
(Австрия)
(1875 — 1926)
«Я так боюсь человеческих слов…»
Я так боюсь человеческих слов,
в них кажется все настолько простым:
вот это дом, а вот это дым,
таков исток, а конец таков.
Мне страшен опустошенный слог,
где выше смысла — звука игра.
Не диво людям любая гора,
превыше бога — порог и прок.
И я твержу: не творите бед.
Вещают вещи мудрым в ответ.
Но их заденет пустой пересуд —
вещи замкнут уста и умрут.
Из «Ранних стихотворений»
Мы так хотим, чтобы страх исчез,
друг друга зовем из тьмы,
и каждое слово, как будто лес,
где заблудились мы.
Вольны мы, но ветра любой порыв
нас теснит и влечет,
и путь наш неровен и боязлив,
как зелени ранний всход.
Гюнтер Грасс
(Западный Берлин)
(род. в 1927 г.)
Доля пророков
Когда саранча напала на город,
не стало в домах молока и не вышли газеты.
Тогда отворили тюрьмы и дали волю пророкам.
И на улицы вышли 3800 пророков.
Им дали волю пророчить и до отвала питаться
серой прыгучей массой, ставшей нашей бедой.
Как и следовало ожидать —
появилось опять молоко, вышли газеты,
пророков вернули в тюрьмы.
Детская песенка
Кто смеялся, что за смех?
Он высмеивает всех!
Точно выяснить не грех —
по какой причине смех.
Кто здесь плакал, что за плач?
И куда смотрел палач?
Если жизнь полна удач,
по какой причине плач?
Кто молчит? Бубнит под нос?
На молчащего — донос!
Кто бубнит и смотрит вниз —
по какой причине скис?
Кто играл? Что за игра?
Расстрелять его пора!
Разыгралась детвора —
но проиграна игра!
Кто здесь гибнет, кто погиб?
Тот, кто в пропаганду влип.
Все прошло: и смех, и всхлип.
Без причины он погиб.
Гюнтер Бруно Фукс
(Западный Берлин)
(род. в 1928 г.)
«Самолеты…»
Самолеты
с бомбами
управляются
такими же людьми,
каких можно
встретить повсюду
среди жертв
легкомысленного
выбора профессии.
Фолькер фон Тёрне
(Западный Берлин)
(род. в 1934 г.)
Официальное сообщение
Каша заварена:
нас спасают от голода.
Вода подступает к горлу:
нас спасают от жажды.
Они играют с огнем:
нас спасают от холода.
Нас спасают.
Фридрих Кристиан Делиус
(Западный Берлин)
(род. в 1943 г.)
На улице
Я не вижу на улице
никакого общения меж людьми,
групп никаких, обсуждающих, скажем, газету,
никаким разговором не пахнет.
Люди выглядят так, словно жили они
под землей, словно радовались они
в последний раз
на третьих или четвертых своих именинах.
Идут они, словно их ограждает проволока
и их током ударит, если вдруг они
разведут руками или сделают шаг
чуть в сторону.
Они минуют друг друга, как будто
все враждебны друг другу.
И кажется, будто
бушует где-то война и будто
все ожидают известия,
что миновала опасность, что можно
жить снова.
Ганс Магнус Энценсбергер
(ФРГ)
(род. в 1929 г.)
Вслепую
Победоносность
это дело зрячих
Одноглазые
взяли его в свои руки
захватили власть
и поставили королем слепого
На границе с колючей проволокой
полицейские играют в жмурки
Временами ловят глазного врача
объявленного вне закона
как подрывного элемента
Все представители власти
носят черный пластырь
на правом глазу
В
