с момента визита Кайлеса недели мелюзга ухитрилась прорасти в сердце. Стать близкой, точно младшая сестра. Алю неожиданно понравилось обучать девчонку хитростям курсантской жизни, делиться прошлыми победами и поражениями, разрешать кормить своего вальшгаса, попутно отвечая на множество вопросов. Мелочь была жадной до знаний, и учить ее было сплошным удовольствием.
Но кто-то решил навестить внучку. Не нашел ее в школе для девочек в Тальграде, провел поиск по крови и очень удивился, когда тот привел в академию огня.
– Занят! – рявкнул было ректор, но увидев, кто вошел, смягчился:
– Курсант Альгар, зайдите позже.
Мелочь при его имени дернулась, но тут же застыла.
– Простите, господин ректор, не могу.
Ректор непонимающе нахмурился.
– Сэльс, пусть мальчик скажет. Я не тороплюсь, – тихо прошелестело из угла. – Это ведь Шестой, да? Вырос-то как! Я его еще с полено размером помню. Слабый был. А кровь все же не обманешь. Ишь, сколько силы. Н-да.
Аль мог бы не согласиться – не кровь, а ассара, но старые лорды были чудовищно упрямы в своих убеждениях, так что самым верным было промолчать.
– Так что вы хотели? – недовольно поторопил его ректор.
Аль судорожно вздохнул, стиснул кулаки. Вот он, момент принятия решения, когда понимаешь, что вершишь не только свою судьбу, но и судьбы других. Еще и корона… Незримой тенью за спиной.
И в голове голос Третьего:
– Самое трудное во власти – ответственность. Всем твое решение все равно не понравится. Даже не пытайся угодить. Главное, чтобы не стало хуже. Чуточку лучше. Без крови. Без обнищания. Без погромов. И можно продолжать, а те, кому не нравится, привыкнут. Люди всегда тяжело принимают перемены. Просто дай им время.
Аль и хотел… Дать всем время.
– Господин ректор, лорд Тигрельский, – поклон в сторону вздернувшего брови лорда, – мое почтение. Я, Альгар Соваш Ангальский, шестой принц Асмаса, наследный правитель шестого тэората, прошу разрешить мне заключить помолвку с вашей внучкой Майрой и даровать ей покровительство королевской семьи.
Кабинет погрузился в тишину, оба мужчины взяли потрясенную паузу, дабы не смущать подрастающее поколение витиеватыми оборотами. Разгоряченный пламенной речью ректор резко побледнел, а лорд, наоборот, добавил красок в лицо – Аль аж испугался, как бы алеющие пятна не свидетельствовали о приближении сердечного приступа. А потом воздух начал теплеть. Настораживающе так, словно кто-то мелкий не мог сдержать свой дар в подчинении.
Аль помянул Жыргхву, но утешить мелюзгу не мог. Пусть сама соображает: либо дед, либо он. Выбор за ней. И если она ему откажет… Тогда он точно ничем помочь не сможет.
– Кто бы мог подумать! – голосом доброй тетушки внезапно восхитился за спиной Третий. – Пятого взял – и обошел. Я, честно, был уверен, ты долго от девиц бегать будешь. И даже понимал почему – сложно найти кого-то похожего на ассару.
– Осторожнее, брат, – с недовольством заметил, входя следом, Четвертый, – мы говорим о моей жене.
Аль привык к подобным перепалкам, которые остались с тех времен, когда Третий и Четвертый соперничали за ассару. Сам Аль тогда понимал не слишком много, но его пару раз допускали до «взрослых» разговоров, а делать выводы из намеков он умел. И хотя соперничества между братьями уже не было, но привычка к нему осталась.
– О! Да! – кивнул Харт, обходя Аля и выдвигаясь на передний план. – Мы слишком часто говорим о твоей, – он подчеркнул, – жене. Предлагаю, для разнообразия, обсудить кого-то другого.
Аль ощутил, как взгляды сошлись на нем. Лицо запылало. Голова налилась тяжестью, взгляд не желал отрываться от ковра. К чему это все? Он лишь попросил отыскать Кайлеса и передать, что тот ему срочно нужен, а не устраивать визит старших родственников. Не то, чтобы Аль пытался избежать ответственности, но все стало явным слишком быстро. Он пять минут, как решил жениться. Да и то не всерьез. Лишь бы дать мелюзге шанс исполнить мечту.
– Ваша светлость, господин ректор, прошу простить за вторжение. Не страшно, что мы без приглашения? – раскланялся Третий, разбивая напряжение светскими фразами. Аль перевел дух. Ректор отмер, вспомнив о том, кто хозяин в кабинете. Заверил, что теперь, похоже, дело становится семейным для короны, и он будет счастлив получить поддержку от своих бывших курсантов.
Старшие расселись. Аль даже дергаться не стал – ясно же, что в числе обвиняемых. А мелочь, кажется, вообще не понимала, что происходит, сосредоточившись на собственном дыхании и пламени, разгоняющимся по венам. Опозориться и устроить всплеск перед дедом ей явно не хотелось. Аль мысленно посочувствовал.
– Скажи-ка мне, Шестой, с каких пор так называемая «помолвка» дает невесте покровительство семьи жениха? – спросил Третий, с нехорошей задумчивостью разглядывая Аля, точно прикидывая, какой из способов допроса больше всего подходит зарвавшемуся младшему брату.
Аль вскинулся, потупился, но снова поднял голову, напоминая себе, что Столпы не отступают от принятых решений.
– А для покровительства ты еще мал. Или уже нет?
Насмешка в голосе Четвертого заставила Аля жгуче покраснеть. Рядом возмущенно пискнула Майра. Даже лорд и тот закашлялся.
– Думаю, курсант Альгар хотел заступиться за своего друга, – попытался умерить градус напряжения ректор, – только способ выбрал, эм, несколько неудачный.
– Нет, – Аль нахмурился, помотал головой и выпалил твердо: – Я сказал то, что хотел, и намерен объявить Майру своей невестой.
Ректор страдальчески вздохнул, закатил глаза. Рядом возмущенно запыхтели, но высказаться вслух мелюзга побоялась.
– Мальчишка, – процедил сквозь зубы лорд, – кто тебе позволит?! Я никогда не дам разрешения на этот фарс, – и трость с гулким стуком поставила точку в гневной фразе.
– Я не опоздал? – вихрем в кабинет ворвался Кайлес. Пронесся по комнате, дружески потрепал по плечу Шестого, вздернул Майру за подбородок, неодобрительно цокнул на красные глаза, махнул кузенам – Четвертый проворчал, что кто-то всегда опаздывает – отдал честь напрягшемуся ректору и радостно ощерился при виде лорда.
– Ваша светлость, наконец-то! Я уже обыскался. Я к вам домой, говорят, убыли. Я следом, а вас пламя проглотило. Неужели от меня бегать вздумали? Нехорошо-то как!
Лорд тщетно пытался уцепиться за остатки собственного достоинства, но сегодня все было против него. Сначала внучка опозорила, выдав себя за курсанта, затем дурацкое заступничество глупого мальчишки, даром, что высочество, а мозгами не вырос. Теперь вот ущербность
