плеть с двадцатью маленькими лезвиями на кончиках.
– Тебя давно плетью не охаживали, Тож? Визжишь, как свинья на забое, всех парней разбудил.
Иныж не отвечал. Он сник головой и не подавал признаков жизни. Только легкая тряска тела и вздувшиеся на виске вены говорили о том, что он в сознании.
– Ты меня игнорировать вздумал, тюфяк бесполезный? Быстро вернулся к работе! – заорал стражник и взмахнул плетью.
До великана лезвия не долетели. Иныж с неожиданной для себя резвостью соскочил с земли и схватил стражника за подбородок, поднимая в воздух. Стражник завопил от шока и ужаса, чувствуя, как разъединяются его позвонки.
– Тоб-н-Тож не тюфяк. Тоб-н-Тож не раб, – произнес иныж сильно изменившимся голосом.
Великан сжал кулак, размозжив голову стражника, как подгнившую вишню. Мозги и кусочки костей разлетелись по всему периметру молотильни. Иныж жадно вдохнул запах крови, хлынувшей ему на лицо, и расплылся в счастливой улыбке.
–Тоб-н-Тож жив! – завопил великан.
Иныж схватил обеими руками жернов и напряг свои исполинские мускулы. Трехтонный каменный круг оторвался с земли под треск разрываемой древесины. Бруно охнул от удивленного восхищения. Физические возможности иныжей превосходили все его самые смелые ожидания. Великан крякнул от натуги и метнул ненавистный жернов в воздух. Тяжеленный снаряд улетел в небо и приземлился на крышу одного из бараков, сравняв его с землей. По поднявшимся истошным воплям можно было догадаться, что там еще спали солдаты. Кузнец тихо присвистнул и поспешил убраться подальше. Бруно тихо прошел сзади беснующегося иныжа, снял с трупа солдата свой меч и ретировался. Сейчас он не мог быть уверенным, что здоровяк узнает его и выполнит свои условия, прописанные в Кодексе иныжей.
– К оружию! К оружию! Великан обезумел! – заорал кто-то из солдат.
– Обезумел?! Тоб-н-Тож проснулся! – пробасил иныж.
Великан вырвал из земли деревянную сваю, соорудив себе подобие дубинки и с рычанием ринулся на шокированных солдат. Конгломератцы не успели прийти в себя. Заспанные, с бутылками в руках, многие восприняли несущегося на них исполина за часть сюрреалистичного сна.
– Тоб-н-Тож! Свободен! – проревел великан и ворвался в разрозненную толпу солдат.
Дубина со свистом рассекла воздух, неся с собой смерть. Шестеро солдат превратились в кровавые ошметки за первый же удар. Иныж обладал поистине устрашающей силой. Великан размахивал куском дерева, отнимая жизнь и калеча солдат, не успевших даже вынуть свои мечи. Один новобранец безуспешно тыкал тупым лезвием ягодицу великана, тот его даже не заметил, случайно снеся голову парнишке. На пятый удар окровавленная свая разломалась пополам и гигант принялся рвать солдат голыми руками. На то, чтобы разорвать взрослого мужчину в железном доспехе пополам, иныж затрачивал не больше усилий, чем ребенок на срыв спелого яблока с дерева. Кровь и внутренности лились по стенам бараков, пока великан эффективно и быстро изничтожал всю сотню. Солдаты, наконец, оправились от шока и сумели контратаковать. В великана полетели арбалетные болты и копья. Без видимого эффекта. В дополнение к толстой коже, иныж был крайне подвижной и трудной для выцеливания мишенью. Он грациозно уворачивался от всех снарядов и метал во врагов свои собственные, в виде огромных валунов и целых кусков из обшивки бараков. Люди быстро давились и плющились, представляя угрозы для иныжа не больше, чем москиты. Брийома на горизонте видно не было. Бруно решил, что тот либо погиб под завалами, либо успел убежать. В любом случае, не было никого, кто сумел бы организовать оборону против разбушевавшегося великана. Поэтому уже слегка опьяневшие солдаты предпочли бегство, чем успешно и занялись, бросив раненных на земле.
– Ага! Бегите! Бегите! Бойтесь Тоб-н-Тожа! – радостно орал иныж, потрясая кровавыми кулаками над собой.
Догонять людей великан не стал, хотя ему это особого труда не составило бы. Он стоял на месте, наслаждаясь криками убегающих и стонами поверженных врагов.
– Тоб-н-Тож. Сильный, – довольно произнес великан, похлопав себя по груди.
Раздался звук натягиваемой тетивы, и великан повернул голову. Он увидел, как один из стражников судорожно накручивал рукоятку баллисты, сорванной камнем с одной из крыш. Метровая зазубренная стрела была направленна прямо ему в спину. Увернуться бы иныж никак не успел.
– Сдохни, мразь! – прокричал стражник, но на рычаг не нажал.
Тонкий клинок вышел из его правого глаза и солдат обмяк на баллисте, не завершив выстрел. Бруно вытащил свое оружие из головы трупа и сам встал за баллисту.
– Бруно, – протянул с ухмылкой иныж.
– Рад, что ты помнишь меня, – сказал кузнец.
– Тоб-н-Тож помнит.
– Значит, ты также помнишь, что я освободил тебя. И ты теперь мне должен, – спокойным тоном произнес Бруно.
– Тоб-н-Тож никому ничего не должен, – прорычал великан и угрожающе хрустнул шеей. – Тоб-н-Тож дарит тебе жизнь. Беги.
– Нет-нет, так не пойдет. Тоб-н-Тож подарит мне свою жизнь. Я знаю Кодекс, здоровяк, – ответил кузнец.
Иныж зарычал и развернулся к Бруно. Бронник поставил пятку на рычаг баллисты, нацеленной на великана. Гигант хмыкнул и растянул полные губы в улыбке.
– Беги, малек. Пока Тоб-н-Тож разрешает. Или пеняй на себя, – пригрозил иныж.
– Ты. Пойдешь. Со мной, – настойчиво ответил Бруно.
Великан перестал улыбаться и резко бросился в атаку. Бронник успел в очередной раз удивиться невероятной скорости, которую развивал великан за такой короткий срок. Иныж буквально летел на Бруно, выставив свой огромный кулак вперед. У Бруно было время выстрелить. Он мог просто нажать на рычаг и стрела, переделанная из тяжелого китобойного гарпуна, прошила бы насквозь даже толстокожего великана. Но он не стал. Без иныжа весь его план пошел бы крахом, а вместе с ним и причины жить дальше. Кузнец должен был довести до конца начатое любой ценой. Бруно стоял недвижно, в ожидании неминуемой гибели. Казалось, само время замедлило свой ход, в отличие от сердца, которое, несмотря на внешнюю оболочку спокойствия, билось в учащенном темпе. Кулак, размером с упитанного вепря, остановился в сантиметре от лица Бруно. Волосы кузнеца всколыхнул ветер, насыщенный запахом крови, стекающей с толстых пальцев великана. Тонкая струйка пота стекла по щеке Бруно, однако его взгляд оставался спокойным и холодным.
– Ты. Пойдешь. Со мной, – повторил кузнец.
Иныж опустил кулак и молча уставился на Бруно оценивающим взглядом. Затем, после некоторых раздумий, он рассмеялся.
– У Бруно есть яйца. Тоб-н-Тож пойдет с Бруно, – смеялся иныж.
– Отлично. Признай меня своим патроном иныж. Признай, как положено, – властно приказал бронник.
На лице иныжа промелькнуло недовольство, сменившаяся покорностью. Великан встал на одно колено, поравнявшись глазами с кузнецом. Бруно скрыл свое удивление. Он не до конца верил, что Кодекс иныжей действительно имел такой вес в мировоззрении великанов, пока не увидел принятие во взгляде Тоб-н-Тожа.
– Тоб-н-Тож признает
