глубже. — Что будет с людьми, если они упадут туда, вместе с тяжёлыми решётками — вся эта толпа из пятидесяти человек?
ЁнЭ представила это, и ей стало плохо. О боги, сказала она себе, как хорошо, что я не стала спорить и согласилась приехать сюда с Юной. Это тебе урок, ЁнЭ-ян, поверь наконец, что твоя подопечная во многих вопросах гораздо умнее тебя.
— Я всё понял, — закивал тоже слегка изменившийся в лице КёнСон. — Благодарю за содействие, ЮнМи-сии. Уверяю вас, мы примем надлежащие меры и ваш концерт пройдёт без досадных… м-м-м… случайностей.
— При чём тут наш концерт? Я не о концерте беспокоюсь. Я хочу услышать, какие конкретно меры вы намерены принять?
— Надлежащие, — сказал КёнСон. — Нужно ещё, конечно, посоветоваться, но я думаю, что мы выделим кого-нибудь из числа охраны, чтобы он не позволял никому взбираться на решётки.
— Что здесь происходит, могу я узнать? — спросил подошедший незаметно для всех представительного вида мужчина. — КёнСон, почему ты ещё не в аппаратной? Тебя там уже заждались.
— Прошу прощения, господин ЛиМун, — поклонился КёнСон. — У нас тут возникла небольшая проблема с обеспечением безопасности предстоящего концерта. Но мы её уже решили…
— Извините меня, господин КёнСон, — тут же подала голос ЮнМи. — Но мы ещё ничего не решили.
— Это кто? — спросил господин ЛиМун, не глядя на девушку. При звуках его начальственного голоса ЁнЭ сжалась. Сейчас что-то будет, поняла она, а виноватой окажусь я, потому что не сумела предотвратить скандал.
— Это я, — дерзко ответила ЮнМи, опередив КёнСона. — Меня зовут Пак ЮнМи или иначе — Агдан. Мне с моей группой сегодня предстоит выступать на этой сцене, а у вас, как выяснилось отвратительно обстоят дела с обеспечением безопасности зрителей. И не надо так сердито на меня смотреть, на меня это не действует. Свой начальственный рык будете отрабатывать на своих подчинённых, а не на мне. Я ещё раз повторяю, что вы пока ничего не решили. Одного охранника будет мало. Он ничего не сможет сделать. Здесь будет толпа зрителей. Его никто не услышит и в итоге его просто сомнут.
ЁнЭ прижала ладони к покрасневшим от стыда щекам. Юна, конечно, права, но нельзя же так бесцеремонно и невежливо разговаривать с мужчиной, который занимает такую важную должность.
ЛиМун перевёл налитый свинцовой тяжестью взгляд на КёнСона. Тот торопливо описал возникшую проблему.
— Хорошо, — кивнул ЛиМун. — Мы поставим четырёх охранников на каждом углу вентиляционного выхода. Снимем их с других объектов на время концерта. Такое решение госпожу Агдан устроит?
Господин ЛиМун, по всей вероятности, много раз в силу должности сталкивался с капризными айдолами, с требовательными менеджерами и прочими непростыми представителями творческих профессий, поэтому умел держать себя в руках и не обращать внимания на, так скажем, особенности характера собеседников. Его выдержке можно было только позавидовать.
— Не устроит, — отрезала Юна. — Это не решение, а, простите за сленг, чиновничья отмазка. Даже четыре человека не удержат возбуждённую толпу. Здесь нужно установить по периметру временное металлическое ограждение. Чтобы ни у кого даже мысли не возникло туда забираться. Можно ещё таблички повесить: "Подниматься запрещено. Опасно для жизни. Ведётся видеонаблюдение. Нарушителю штраф".
— Какое ограждение?! — возмущённо воскликнул господин ЛиМун. — Ты понимаешь, девчонка, что ты требуешь? Ты хоть представляешь, какой это объём работ?
— А вы понимаете, что здесь могут погибнуть люди? Или для вас объём работ важнее человеческих жизней? Подумайте хотя бы о вашей репутации. Что о вас скажут, если здесь случится трагедия с жертвами?
— Да с чего ты взяла? Даже если туда кто-нибудь заберётся, ничего страшного не произойдёт. Постоят, послушают ваши песенки и спокойно разойдутся.
— Решётки могут упасть.
— Они не упадут, — убеждённо заявил КёнСон. — Решётки выдержат. Они крепкие.
— Вы уверены? — подняла бровь ЮнМи. — Если не двигаться и стоять тихо, то возможно. Но ведь тут предполагается концерт, громкая музыка, танцы, праздник. И зрители не будут просто молча и тихо стоять. Нет, они будут делать вот так.
ЮнМи вдруг вновь взобралась наверх и запрыгала на решётке, выкрикивая вполголоса: "Корона, мы вас любим! СонЁн, БоРам, Агдан! Уи-и-и-!"
Она прыгала всё выше, и решётка под ней тоже заметно подпрыгивала, заставляя сердце ЁнЭ обмирать от ужаса. Девушка вдруг до боли отчётливо представила, что сейчас то страшное, о чем предупреждала Юна, с ней самой и произойдёт. А потом — жалобный крик, придавленное решёткой изломанное тело внизу, кровь на бетоне… И это будет конец всему: конец ЮнМи, конец ЁнЭ, конец творчеству, работе, карьере, самой жизни… И когда Юна перестала наконец скакать, ЁнЭ испытала такое облегчение, словно сбросила с плеч многокилограммовый груз.
Столь наглядная демонстрация возможной трагедии подействовала и на злого господина ЛиМуна. Вытерев почему-то выступивший на лбу пот, он приказал:
— КёнСон, срочно ищи сварщиков, будем приваривать ограждение. А я пока договорюсь насчёт железа.
— Подождите! — неожиданно для себя самой подала голос ЁнЭ, не забыв при этом поклониться. — Простите, что вмешиваюсь… Меня зовут Ли ЁнЭ, я стафф-менеджер госпожи Агдан. Скажите, а не лучше ли будет просто застелить на время концерта этот вентиляционный выход какими-нибудь большими щитами? Можно даже деревянными. Ну, как бы специально устроить здесь такой помост для зрителей. И тогда точно никто не провалится. И не придётся ничего приваривать. У вас найдутся такие щиты, господин ЛиМун?
— Найдутся, — в один голос сказали мужчины, переглянувшись.
— Если не можешь предотвратить — возглавь, — сказала Юна, спрыгнув вниз. — Потому что они всё равно сюда полезут. ЁнЭ, ты молодец. А мне и в голову не пришло.
— У вас очень хороший менеджер, госпожа Агдан, — сказал ЛиМун, уважительно кланяясь. — У неё светлая голова.
— Я знаю, — улыбнулась ЮнМи. — Для меня большая честь работать под её руководством.
ЁнЭ зарделась от удовольствия, но при этом самокритично подумала, что им-то двоим известно, кто под чьим руководством работает.
— Как ты догадалась, Юна? — спросила она, когда раскланявшись с мужчинами, они садились в автомобиль. — Ты же никогда здесь не была, а на фотографии эти решётки совсем не видны?
— Не знаю, ЁнЭ. Наверное, просто приснилось. У меня иногда бывает после той аварии. Ну, ты поняла.
А про себя Юркин порадовался, что так вовремя вспомнил о случившейся в его
