Юноша продолжал молчать, оставаясь нечитаемо-бесстрастным. Стоял, смотрел, слушал. Что-то там прокручивал в своей голове. Вот только, что? Такое поведение кого угодно заставит нервничать.
— Малёк! Черт бы тебя побрал! Не игнорируй меня! — не сдержался Говорун. Потом снова успокоился. Вздохнул, выпрямился, помолчал, посмотрел прямо в глаза Кашиму. — Что ж, ладно. Я всё сказал. Действуй.
И юноша отмер. Он поднял руки и быстро, словно пианист, пробежался пальцами по видимым только ему в экранах «Дополненной Реальности» стёкол его очков клавишам. И изображение исчезло. Вместо картинки выскочило окошко с сообщением о потере канала связи с устройством абонента. А лабораторный комплекс тряхнул далёкий взрыв. Не слишком сильный — где-то на один исследовательский бокс.
Юноша же, не замедляясь, отдал команду о блокировке всех входов и выходов станции до ввода его личного мастер-кода, выключил стенную панель, взял со стола лёгкий скорострельный короткоствольный автомат и вышел из кабинета.
Коридоры лабораторного комплекса не были пустыми. Тут и там попадались люди: в белых халатах, в военизированной одежде с оружием, в оранжевых робах. В боксах велись работы и исследования… велись.
Кашим спокойно принялся расстреливать людей, попадавшихся ему на пути. Всех подряд. Не важно, кем они были: исследователями, испытуемыми, охраной, специалистами обеспечения жизнедеятельности станции… Равнодушно и эффективно. Выстрел — труп. Всё в стиле Малька-Ваншота, которого уважали и побаивались в СКООНе, которого уважали в «Скунсе»… На первый взгляд, шёл он хаотично: то прямо, то вправо, то влево, но если вникнуть, то его движение имело свою систему. Более того — его маршрут являлся выверенным и кратчайшим, проходящим через все помещения большого и весьма запутанного комплекса. Кашим методично зачищал станцию, которую знал лучше всех ныне живущих людей. Пожалуй, даже лучше тех, кто её проектировал и строил.
Он знал каждый её закуток, каждую «нычку», все места, где возможно спрятаться… И проверял с машинной методичностью все эти места.
Вроде бы не эффективно — вот так вот вручную, в одиночку, зачищать население целого огромного лабораторного комплекса. Казалось бы, куда проще запустить какую-нибудь систему самоуничтожения или выпустить оружие массового поражения, вроде боевого отравляющего газа или чего-то подобного. Казалось бы. Но Кашим не доверял «АОЕ»-ударам. Он слишком хорошо знал, что любая массовая атака оставляет не нулевой шанс на выживание единицам. Да и сама лаборатория имела слишком много дублирующих друг друга систем безопасности и обеспечения жизнедеятельности на случай любой нештатной ситуации — в конце концов, тут ведь предполагалось исследовать крайне опасные биологические объекты: токсичные, заразные, агрессивные и так далее… А Кашим шансов никому оставлять не собирался.
«Хочешь, что бы что-то было сделано — сделай это сам». И он делал.
Станция блокирована. Внутренние переходы блокированы. Даже воздух не пересекает, определённых ему границ блоков. И при этом свободно перемещается по лабораторному комплексу лишь сам Кашим. Открывает переборку мастер-ключом, входит, закрывает переборку, зачищает сектор, идёт дальше. Раз за разом, бокс за боксом, методично, с машинной тщательностью и неутомимостью. Работа больше, чем на двое суток…
Последним был бокс, из которого вёл с ним разговор по внутристанционной связи Говорун. Этот бокс был герметизирован аварийной системой безопасности. Герметизирован, и из него откачан воздух. Герметизация произошла после объёмного взрыва специального газа, баллоны с которым заранее установил в этом боксе Кашим.
Разрушения, трупы… Вот только трупа Говоруна не было. Был лишь частично повреждённый коммуникатор, подключенного к каналу внутренней связи станции.
Кашим ничего не сказал. Он спокойно дождался заполнения бокса воздухом, вошёл, переступая через мусор, хлам, в который превратилась дорогущая техника, подобрал аппарат и вышел. Сначала из бокса, потом из сектора. Запустил программу автоматической «генеральной уборки и дезинфекции» лабораторного комплекса специальными дронами с ближайшего терминала управления и покинул комплекс, запрограммировав поставить его на режим консервации по окончании «уборки».
* * *
— То есть, Говорун от тебя сбежал? — округлил глаза Иван, сидящий всё там же, в одном из кресел рубки управления космолёта Кашима. — От тебя? Не верю!
— Напрасно, — пожал плечами Леонид. — Ты слишком преувеличиваешь мои возможности. Я бы даже сказал: демонизируешь меня. А я ведь, не смотря ни на что, человек, со свойственными ему ограничениями. Я не могу быть везде и уследить за всем. Говорун, в тот момент, не имел для меня и моих планов какого-то особенного приоритета. Были направления и цели гораздо важнее: СИБ вышла на след нашей деятельности, а они умеют работать, что бы ты там себе не думал. И скрыть от них нечто настолько масштабное, как функционирующий огромный лабораторный комплекс, совсем не так легко, как тебе кажется… ну, если не устраивать повторения «Поветрия Самураев», конечно. Но новый хаос в Империи мне был не нужен. Пришлось серьёзно отвлечься на них и форсировать «обрубание концов». Соответственно, корректировать план. Этим и воспользовался Говорун. Тем, что моё внимание было занято СИБом. Да и сам он… незаурядный человек, между прочим.
— «Незаурядный»? — скептически приподнял бровь Иван.
— На самом деле, я довольно посредственный организатор, — признался Кашим.
— Твоё личное дело говорит об обратном, — не повёлся Император.
— Просто, ты не внимательно его читал, — пожал плечами Кашим. — Так вот, я — посредственный организатор. И мне потребовалась помощь Говоруна именно для организации бесперебойной работы комплекса. Он занимался наймом сотрудников, охраны, снабжением станции, частично исследованиями. Я взял на себя «приглашение добровольцев», «убеждение» уникальных специалистов, обеспечение «тишины» перед различными спецслужбами, безопасность комплекса… ну и основную часть исследований курировал я сам. Без него меня бы просто на всё не хватило.
— Всё равно — не верю, что ты оставил без внимания настолько важную фигуру. Выглядит всё так, будто ты сам позволил ему уйти, — покачал головой Иван. — Да и потом, с твоими возможностями, и не найти одного единственного человека?
— Не так уж это и просто, Вань: найти среди десяти триллионов населения обитаемого Космоса одного единственного человека. Тем более, покинувшего пределы Империи, — Иван насмешливо приподнял одну бровь. — Да, это возможно. И даже во вполне разумные сроки. Но для этого, мне необходимо сосредоточить на этой задаче всё своё внимание, все свои силы, а настолько высокого приоритета эта задача не имела. Я был занят реализацией плана, который выходил на финишную прямую, и отвлекаться было непозволительно. Так что, я сознательно позволил Говорону скрыться, посчитав его неопасной, второстепенной целью, не способной помешать воплощению плана.
— Брешешь ты… — поморщился Иван. — Но пусть. В конце концов, я действительно не представляю границ твоих возможностей. Так что было дальше? Как Говорун стал… тем, чем он стал?
