– Мой Повелитель, – с дрожью в голосе отвечала тень, – Эвианн Миттернейл защитил сына от моего влияния, пролив его кровь на Мавзолей Льва. Он совершил ритуал, когда перед осадой города заезжал в Лот-де-Лион. Он порезал руку сына и пролил несколько капель его крови на статую святого льва, который…
– Я прекрасно знаю! – Мне надоело слушать всю эту чушь.
Злость во мне еще больше накаляло воспоминание о давней схожей ситуации. Тогда я поручил убить одного Лорда, а убийцы прикончили другого, его отца. Эта их оплошность стоила мне нескольких веков, потраченных зря. Так и здесь. Род Миттернейлов должен был прерваться, ведь я не мог допустить, чтобы потомок Кейлана исполнил все-таки его последнюю клятву-проклятие, в которую он заключил всю свою боль и муки предсмертной совести, вися на кресте.
– Что еще?
Тень, почуяв мой гнев, склонилась едва ли не до самой соломенной плетенки, покрывающей холодный каменный пол кельи.
– Мой Повелитель, боюсь, что это вас разгневает, но в рядах некромантов раскол. Черный Лорд пленен и почти убит.
– Почти? – Я даже удивился.
Неужели его убило это заклятие, подсунутое моим слугой еще два века назад? То, что на одно мгновение разорвало саму сущность мира и приблизило меня еще на шаг к цели… О да, я почувствовал рвущую его боль даже здесь, в Гортене. Ощутил, что Деккеру Гордему воочию удалось лицезреть Предателя, сидящего на своем троне-тюрьме.
– Он без сознания, потерял много сил и скован. Его прислужники заточили его под землю, я пытался пробраться туда, но не смог. Что-то меня не пускает. Причем изнутри. Какая-то сила. Но это точно не человек, даже не некромант. Тьма и ночь, намного более могущественнее некромантской силы.
Я задумался на миг. Что же это еще за сущность, покоящаяся в гробнице Деккера? Уж не он ли сам? «Черная сущность, которая намного могущественнее некроманта». Неужели он все же преодолел?! Неужели прошел еще одну ступень?! Силы Тьмы, да кто ему позволил?! Если это так, то очень кстати, что он заключен и лишен сознания.
– Нет, мой дорогой, это меня совсем не разгневало, – сказал я, и в тот же миг заклятие разложило тень на множество клочков тьмы, которые стремительно таяли под косыми лучами солнца, пробивающимися в узкое витражное окошко под самым потолком.
Надо же, он даже закричать от боли не успел. И тут же из пламенного зева-портала, появившегося в полу, вышла точно такая же тень. Единственное, чем они различались, был голос.
– Что прикажете, Мой Повелитель? – хрипло спросила новая тень, склоняясь в учтивом поклоне.
* * *
Человек в рваном дорожном плаще шагал по тракту в сторону большого замка, возвышавшегося посреди плодородной равнины в сорока милях к юго-западу от Гортена. Вдалеке под лучами встающего солнца блестели воды Илдера. На большой Хартлейлской равнине находилось несколько деревенек, разбросанных по ней, подобно стрелам, пущенным, не глядя, в разные стороны. Широкий тракт, по которому брел странник, серым росчерком разбивал колосящиеся поля и цветущие огороды деревенских жителей. Крылья ветряных мельниц описывали широкие круги под свежим восточным дыханием Аллайан, богини неба и ветра, большие мельничные жернова перемалывали золотую пшеницу. Мельники ссыпали муку в подставленные мешки, тут же завязывали их и спускали на помост. И дожидались тех, кто за ними явится и, заплатив двадцать серебряных, или, соответственно, два золотых тенрия за каждый мешок, взвалит их на телегу или на лошадь (а быть может, и себе на спину) и повезет дальше.
Пастухи выгоняли овец на поля с сочной зеленой травой. Страннику в дорожном плаще попалось по дороге несколько подобных отар. Почуяв его, животные начинали испуганно блеять и жаться друг к другу, словно под серой потрепанной хламидой скрывался вовсе не человек, а голодный волк. Бессловесные овцы прекрасно видели тот незримый след из крови, что тянулся за незнакомцем. Они не желали идти дальше, что бы пастух ни предпринимал, а успокаивались, лишь когда незнакомец скрывался из виду.
По дороге мимо него изредка проезжали всадники, направляющиеся либо в замок, либо с поручениями оттуда. Телеги крестьян везли товары на рынки и уже пустые ехали обратно.
Странник обратил свой взор на сотни реющих на длинных шестах флагов севернее могучих бастионов: то было большое ристалищное поле, куда во время рыцарских турниров съезжался люд со всех окрестностей и из близлежащих графств и баронств. Под громкие крики толпы и величественные звуки труб на большой овальной арене происходили поединки рыцарей знатных фамилий и представителей могучих орденов. Помнится, там он сразил известного на все королевство Губерта де Нави, имевшего славу непобедимого мечника. После, много лет спустя, он выкопал тело убитого рыцаря из могилы и сделал из него превосходного зомби. Было что вспомнить…
На этих землях издавна правил орден Златоокого Льва, один из самых могущественных в Ронстраде. Кровавая история этого доблестного рыцарского братства – это история возникновения и смерти легенды. Легенды о непобедимых и благочестивых воинах, готовых отдать свои жизни за короля, Ронстрад и простой народ.
Легенда родилась в 103 году от основания Гортена. Деймосу Цепкому, сыну Дриалла Благородного, который в те времена был князем в Гортене, потребовалась мощная военная структура для защиты границ княжества, да еще и безоглядно любимая в народе. Мудрый советник князя (а по совместительству и командир стражи) сэр Неркан Гор предложил идею создания ордена Златоокого Льва, объединения могучих воинов света, изгоняющих врагов с родной земли во славу Хранна и остальных Вечных. Идею князь поддержал и, чтобы быть уверенным в успехе, назначил своего советника отцом-настоятелем нового ордена. Мудрый настоятель за неполные двадцать лет исполнил задуманное. Орден организовал несколько школ, где молодых адептов учили не столько сражаться, сколько праведности и смирению.
Когда отряд рыцарей Златоокого Льва входил в какой-нибудь городок, там открывались все двери, каждый хотел увидеть святого воина в своем доме, за своим столом. Рыцари платили людям тем же, любая разумная просьба исполнялась с улыбками на лицах.
Много лет орден безраздельно владел сердцами всего Гортенского княжества. Но годы шли, вскоре родился Ронстрад, и началась война с Темной Империей. В этой войне непобедимые рыцари прошли, как коса по траве, по легионам Титуса Люциуса XIII, приумножив свою славу. В те годы в строю плечом к плечу стояли многие ордена, был среди них и светлый орден Руки и Меча.
А потом легенда умерла. Умерла в тот проклятый богами день, 5 июля 462 года от основания Гортена, когда лучшие воины Златоокого Льва во главе с самим сэром Кейланом Миттернейлом подошли к Умбрельштадской крепости. Падшие паладины не просто истребили лучших бойцов ордена – они втоптали в пыль трехсотлетнюю историю славы и непобедимой силы Златоокого Льва. Этот день стал днем первого, очень жестокого поражения рыцарей. С тех пор орден постепенно растерял былую славу и любовь людей.
