Книга Минута до полуночи - Дэвид Бальдаччи

Саре Туми было около десяти лет, и она, объятая ужасом, сидела рядом со своими родителями. Темные косички, веснушки, большие глаза, дырки между зубами, белая футболка, потертый комбинезон и розовые резиновые босоножки.

Пайн, Ларедо и Уоллис сидели на стульях напротив.

– Сара, мы хотим, чтобы ты рассказала нам все, что помнишь о Фрэнки и мужчине в тот день, ладно, милая? – сказала Пайн.

Она наклонилась вперед – все они находились в маленькой гостиной – чтобы оказаться на одном уровне с девочкой.

– Ладно, я буду стараться изо всех сил, – ответила Сара тихим дрожащим голосом.

– Я знаю, что так и будет. А теперь скажи нам, ты хорошо знала Фрэнки?

– Довольно хорошо. Он мне нравился. Мы с ним часто оказывались на одних и тех же занятиях. И встречались в общей домашней комнате, где делали уроки. Он был забавный и любил шутить. А еще умел говорить по-испански и даже немного меня учил.

– Ясное дело. Значит, вы неплохо ладили?

– Мне он нравился, – просто ответила девочка. – Он был милым.

– Не сомневаюсь. Мы уже успели выяснить, что он был хорошим мальчиком. А теперь расскажи нам, что ты видела и слышала в тот день, Сара. Давай, у тебя получится.

Сара кивнула и сложила руки на коленях.

– В то утро Фрэнки шел по улице впереди меня, – заговорила она. – Мы направлялись к автобусной остановке. До нее оставался всего один квартал. Я уже собралась догнать Фрэнки и сказать ему что-нибудь по-испански, чтобы удивить, когда неожиданно появился тот мужчина и остановил Фрэнки.

– А ты можешь его описать, Сара? – вмешалась Пайн. – Любые подробности, которые сумеешь вспомнить. Не спеши. Мы никуда не торопимся.

– Он был высоким, выше, чем вы или ваши друзья. Такой большой мужчина.

– А ты помнишь, он был белым или черным?

– Он совершенно точно был белым.

– Возраст?

– Старый. У него были седые волосы. Длинные и густые. Они торчали из-под шляпы.

– У него была шляпа? – спросила Пайн, посмотрев на Ларедо и Уоллиса. – Какая именно?

– Как у ковбоя, ну вы знаете. Такие показывают по телевизору.

– А ты помнишь, как он был одет?

– Джинсы и рубашка. Темная рубашка вроде бы.

– Ботинки?

– Я не помню.

– Хорошо. Что мужчина сделал, когда подошел к Фрэнки?

– Что-то ему сказал, а потом протянул конверт.

– Как ты думаешь, что лежало внутри конверта?

– Я не знаю, но он был самый обычный, белый.

– Хорошо, что еще?

– Потом он дал Фрэнки деньги. Несколько банкнот. Но я не разглядела каких.

– И что сделал Фрэнки?

– Он что-то ответил мужчине, тот похлопал его по плечу и что-то сказал. Фрэнки улыбнулся. Я помню.

– А что потом?

– Мужчина ушел. Я некоторое время смотрела ему вслед, потому что сначала немного беспокоилась. Мне нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, и я не сомневаюсь, что Фрэнки тоже не разрешали. Но мужчина просто ушел, и я не понимала, что происходит. Я подумала, что Фрэнки мог его знать.

– А что Фрэнки сделал с конвертом и деньгами?

– Деньги положил в карман. Открыл конверт и вытащил листок бумаги. Мне показалось, что он прочитал его на ходу. Но я не видела, что там было написано. Потом он убрал листок и конверт в карман.

– А ты спросила у Фрэнки, что хотел тот мужчина? Зачем он дал ему деньги и что было в конверте?

Уголки рта Сары опустились.

– Я собиралась, но в этот момент мимо нас к остановке проехал автобус. Мы могли на него опоздать. И мы побежали. Фрэнки бегал быстрее меня. Когда я добралась до остановки, он меня сильно обогнал и успел встать в очередь. Он вошел вместе с другими детьми и сел с кем-то из них. Мне пришлось сидеть сзади. Я хотела спросить у него потом, когда мы доедем до школы, но… появились другие дела, и я забыла.

– А домой ты возвращалась на автобусе? – спросил Уоллис.

– В тот день Сара должна была идти к доктору, – вмешалась мать девочки. – Я заехала в школу и забрала ее перед последним уроком. А после визита к врачу мы сразу вернулись домой, и она больше не видела Фрэнки.

Губы у Сары задрожали, и глаза наполнились слезами.

– Если… если бы я спросила у Фрэнки, что хотел тот мужчина, он мог бы не… – она смолкла.

Пайн положила руку на дрожащее плечо.

– Тут нет твоей вины, Сара, – сказала она. – Ты не сделала ничего плохого. Виноват другой человек. Ты очень помогла, когда рассказала о неизвестных нам вещах, теперь мы сумеем найти того мужчину. Мы очень ценим твою помощь, Сара, ты понимаешь?

– Хорошо, – Сара спрятала лицо на плече у матери и расплакалась.

– Значит, какой-то мужчина передает мальчику записку и немного денег, – сказал Ларедо, когда они шли к машине. – Я уверен, что он сказал: когда будешь возвращаться, выйди на другой остановке там тебя будут ждать, чтобы отвести… ну я не знаю, домой или в агентство, где продают машины, или просто покатают на «Мерседесе»?

– Или ему могли сказать, что его ждут родители, – добавила Пайн.

– Вы думаете, они действительно его ждали? – спросил Уоллис.

– Джини Дункан выглядела искренне огорченной, – сказала Пайн. – И мне показалось, что ее муж не имеет отношения к гибели мальчика. Но мужчина мог использовать их имена, чтобы Фрэнки ему поверил.

– И он мог получить нужную ему информацию самыми разными способами, – сказал Уоллис.

– Высокий немолодой мужчина в ковбойской шляпе.

– Я знаю, – сказал Ларедо. – Претендентов на это место достаточно, но описание очень похоже на твоего друга Сая Таннера. Вот уж никак не ожидал такого поворота.

– Как и я, – пробормотала Пайн.