Книга Выход А - Евгения Батурина

Случалось ли вам просыпаться в доме, где все вас подвели или предали?

И так рано, что вы толком не можете на это отреагировать, потому что плохо соображаете по утрам?

Заехать за мной должна была сестра Ж. Ее пригласили на свадьбу мамы и Владимира Леонидовича – так же, как Геннадия Козлюка и его жену Ларису. Мама, видимо, решила сорвать банк и закрыть все белогорские гештальты разом. Никто не возражал – Геннадий радостно принял приглашение и купил себе новую рубашку, а маме с новым мужем – аэрогриль.

Жозефина взяла на работе два отгула. Один – чтобы отвезти меня в четверг в Белогорск, заехав по дороге мне за платьем, другой – чтобы посетить, собственно, торжество в пятницу. В субботу мне должно было исполниться тридцать лет, если кто забыл, но планов я по понятным причинам не строила. Дожить бы.

Сестра Ж. явилась в девять утра. Но разбудили меня еще раньше.

Во-первых, пришел Кузя и сказал, что Таня плачет и горячая. Я побежала в его комнату с градусником, в кресле обнаружила совершенно несчастную обессиленную Таню с красным от жара лицом и прозрачными дорожками на щеках. Температура 38,9. Не то, что ты хочешь увидеть на шкале термометра, если тебе надо ехать в Белогорск.

Во-вторых, мне позвонила Марина Подоляк из группы «Поддоны БУ!» и спросила, купить ли булочек к завтраку. И тут я поняла, что она имеет в виду вовсе не синхронный завтрак по скайпу в рамках телемоста «Ялта – Москва» – они с мужем Сергеем собирались прилететь 18 февраля и записывать в Гошиной квартире демки. О чем я напрочь забыла, потому что занялась расставаниями с искомым Гошей, маминой свадьбой и поисками настоящего рыжего отца. Что же, их двое, а не одиннадцать, и это уже хорошие новости.

В-третьих, когда в кухню пришел Горан, стало ясно, что на свадьбу он не едет. У него тоже был жар и такая слабость, что чайник выпал из его рук, а вода залила стол.

В-четвертых, Илюха, который приехал, чтобы вместе со мной, Кузей, Таней, Гораном и сестрой Ж. отправиться в Белогорск приветствовать чету Наташиных, включил самый вредный режим подростка и заявил, что ненавидит свадьбы, и раз уж у половины присутствующих грипп, он готов присоединиться к этой, безусловно лучшей, половине.

Я сказала, что в таком случае его осмотрит детский врач, которого мне удалось с первого раза вызвать в районной поликлинике. Илюха не смутился и похвастался тем, что умеет показывать доктору горло без ложки – видимо, точно решил никуда не ехать.

Врач пришла через полчаса и еще полчаса вытирала в прихожей ноги. Она была чуть старше Илюхи, круглолицая и очень застенчивая. Зато согласилась осмотреть всех, кроме попугая – тот-то был здоров и навязчив.

– Грипп, – печально констатировала она, подтверждая Илюхин диагноз. – У девочки и дедушки точно, а остальные, скорее всего, на очереди. Сейчас выпишу рецепт.

Значит, Лейсан привела мне больного ребенка. Очередное ей огромное спасибо!

Врач ушла – почему-то на выходе она тоже тщательно вытерла ноги. Приехали из аэропорта Марина и Сергей Подоляк, я их развернула и отправила в аптеку. Марина быстро включилась и обещала помимо лекарств принести ягод и водки – растирать температуривших больных и варить им морс.

Таню мы эвакуировали из Кузиной комнаты в мамину. Я сидела у постели девочки и гладила ее по спине. Она только что счастливо улыбнулась и сказала, что ночью к ней приходил папа и рассказывал сказку про фиолетового единорожика. Ребенок бредит. Супер. Самое время для свадеб.

Кузя, который до этого мечтал побывать на свадьбе бабушки и дедушки Володи, решительно объявил, что остается дома – ухаживать за Таней и дедушкой Гораном.

– Я единственный здоровый мужчина в этом доме и несу ответственность, – сказал он, подбрасывая в воздух коалку Жору. Илюха и вернувшийся с бутылкой водки и замороженным пакетом клюквы Сергей Подоляк были посрамлены. Марина Подоляк еще бегала по окрестным аптекам и скупала лекарства по списку.

Я дала Тане и Горану жаропонижающее, которое нашлось в доме, – детский розовый сироп. Тане стало заметно легче уже через полчаса, Горан утверждал, что ему тоже очень хорошо и умолял нас ехать в Белогорск к Лене и Владимиру, но делал он все это по-сербски, а градусник показывал 39,6. А потом – 39,9.

Илюха под руководством Сергея Подоляка варил на кухне клюквенный морс и выглядел немного испуганным.

Тут приехала Жозефина. Позвонила в домофон, пробасила: «Это я».

– Стой там! – крикнула я. – У нас карантин, я сейчас спущусь.

И вышла к ней на улицу.

Жозефина стояла у подъезда и ничего не понимала. В руках у нее была кошачья переноска, внутри кто-то бешено скакал.

– Ой, ты Зайку привезла? – удивилась я.

– Угу, примерно, – сказала сестра Ж. – Зайку, да не того.

Я заглянула в переноску. И вместо лысого кота увидела там лохматого кролика.

– Твой кот давно не брился, – заметила я. – У него депрессия?

– У него явно что-то с нервами, – ответила Ж., указав на кролика. – Этот парень все время пытается себя убить. Уже дважды грохнулся с дивана, сунул усы в розетку, чуть не утонул в кошачьей поилке и пытался сожрать мой ночной крем. Дала морковку – классика, казалось бы, – первым делом ткнул ею себе в глаз. Вроде обошлось, но ему нужна круглосуточная охрана. К тому же мой кот его возненавидел с первого взгляда и галопирует, едва завидев. Зайки явно не поладили… Можно он тут останется пока?