Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Я пришла в ателье раньше Алисы и Эмми. Нужно было закончить кое-какую работу. Девочкам предстояло завершить придворное платье Аннетт. Его идеальные линии и серебристая отделка заставляли меня улыбаться – впервые за долгое время я радовалась своей работе. Когда я вытерла доску заказов и начала записывать новые задания, дверь широко распахнулась.
– Минутку, я…
– Не спешите, – ответил знакомый голос.
– Виола!
Я спрыгнула со стула, на котором стояла, заполняя доску заказов.
– Какой сюрприз…
Краснея, я осмотрела ателье. Суматоха утренней работы уже оставила свой след.
– Странно, – сказала она. – Так светло и чисто. Действительно, ателье художницы.
Затем она понизила голос.
– Я пришла поговорить с глазу на глаз. Надеюсь, это можно устроить?
– Конечно, – ответила я, быстро посылая Алису и глазевшую Эмми на рынок за ланчем. – Что-то случилось?
Я заметила, что по-прежнему сжимаю мел, и опустила его на стойку.
– Нет, не совсем, – произнесла Виола. – У меня имеется кое-что для вас. Среди писем Нии мой отец нашел пакет бумаг, адресованный вам.
Наверное, он осматривал ее дом и искал улики, предположила я. Меня терзало любопытство. Мне хотелось узнать, нашел ли он что-либо связанное с убийством и Пьордом. Я, конечно же, промолчала.
– Это несколько страниц о проклятиях и чарах, – продолжила Виола и выжидающе посмотрела на меня. – Текст выглядит как черновик. Некоторые записи заканчиваются знаком вопроса; треть строчек зачеркнута.
– Да, она переводила для меня несколько страниц из старой пеллианской рукописи, – ответила я. – Все мои знания пришли ко мне от матери, поэтому меня заинтересовало, что древние книги говорили по этому поводу. И Ниа помогала мне.
– Я понимаю. – Виола провела указательным пальцем по первой странице. – Проклятия, Софи. Вы же не занимаетесь этим?
– Конечно, нет!
Горячность моего ответа удивила даже меня. Я покраснела.
– Все работы по чародейству записаны на древне-пеллианском. Некоторые книги посвящены наложению проклятий.
– Мой отец… Он не хотел отдавать это вам, поскольку все записи на страницах говорят о проклятиях. – Она улыбнулась. – Я сказала ему, что расспрошу вас об этом.
– Меня интересует только теория.
Конечно, Лорд Ключей имел все основания для беспокойства. Пеллианские иммигранты, имевшие тягу к чародейству, привнесли новые пункты в законодательный кодекс Галатии, хотя этот набор документов приуменьшал себя упоминанием чар и проклятий. И конечно, Лорд Ключей знал о законах, преследующих любой вред, причиненный «посредством явного или скрытого насилия естественной или сверхъестественной природы». В том числе, цареубийство. Я все время старалась забыть о нем.
– Надеюсь, ее труд окажется полезным. – Виола передала мне бумаги. – Бедная Ниа! Властям по-прежнему неизвестно, за что ее убили. И кто это сделал.
Я покачала головой.
– Мне так хочется чем-то помочь.
А я могла бы прояснить ситуацию. Однако визит к Лорду Ключей означал бы признание вины и виселицу за предательство… если сначала Пьорд не найдет и не убьет меня и брата.
– Неужели не появилось новых улик? Почему ее случай такой особенный?
– Новые улики опасны. Естественно, дворец хочет получить кое-какие ответы, но власти боятся, что для других это представит Галатию в виде гниющей выгребной ямы и клоаки преступлений. Или, хуже того, места порождения кровавых революций. Объединенные Штаты – это один из наших мощных военных союзников. Мы не можем казаться слабыми в их глазах. К сожалению, они считают смерть Нии как-то связанной с революционным движением.
– А разве это не так? – спросила я.
– Почему она должна быть с ними связана? – Виола посмотрела на меня и нахмурила брови. – Мне пора идти. Аннетт хочет видеть меня на ланче. Наверное, ей сейчас тяжело, и, честно говоря, я понимаю ее.
– Спасибо большое. За бумаги Нии.
– Пожалуйста, – ответила Виола.
Девочки еще не вернулись, поэтому я глубоко вздохнула и открыла пачку бумаг.
«Пеллианцы склоняются к военной культуре, – вместо предисловия написала Ниа. Я словно слышала интонацию, которую каждый начитанный кандидат в лекторы использует в своих статьях. – Они были высококонкурентными людьми. Многие их культурные цели имели состязательное значение – гонки на конях, матчи по боксу и даже борьба на арене. Меня не удивляет, что они были склонны к проклятиям, а не к наложению чар – и что они пытались отменить наложенные чары, чтобы далее заменить их проклятиями.
Текст говорит о материи света, привязанной к зачарованному объекту. Он поясняет, как можно отвязать свет от объекта. (Данное слово является тем же, что и в «развязывании узла»), – приписала она на полях. – Хотя процесс создания чар ложно понимается как физический, он фактически является ментальным. Когда кто-то налагает чары без физической связи, можно, пусть и с некоторыми трудностями, отвязать их от объекта.
Таким образом, некто может отвязать от объекта каждую прядь чары и заменить ее на проклятие. Хотя легче иметь в руке предмет для воздействия (для фокусировки и точности), это необязательно. Здесь просто будет преимущество видимого извлечения чары. Так легче учиться нетактильному наложению на ранее зачарованный или проклятый предмет. Они иногда являются более желанными сосудами, чем девственные объекты».
Я перечитала последний параграф. Значит, это можно сделать. Я отменю проклятие на шали. Мне представилось, как Ниа учила каждое пеллианское слово, проводя под ним пальцем в перчатке; как она реконструировала давно непроизносимые фразы. Она дала мне ключ к загадке и умерла из-за этого. Теперь осталось лишь понять, каким образом аннулировать проклятие, и затем взглянуть снова на шаль. Это можно будет сделать на следующей неделе.
Я вшила в полоску ткани сентиментальную чару – легкую, как дыхание. Чара была сотворена за пару минут. Мерцающий круг стежков на чистом льне.
Затем я посмотрела на узор и попыталась думать об уничтожении этих искрящихся стежков, мысленно стала развязывать светящуюся линию. Я никогда не обращалась с чарами без их предварительной обработки – не делала что-то в мыслях; только пальцами. Такая работа была не только чуждой, но и смущающей. Даже когда я пыталась повторить движение, с которым создавала стежок, получался просто захват воздуха. Мне было не за что зацепиться. Я сосредоточилась, но в этот миг мне хотелось потереть виски и избавиться от сильной головной боли.
А что, если Ниа неправильно перевела пеллианский текст? Меня удивляло отсутствие физического контакта с чарой. Я подняла иглу и зачарованный кусок ткани, затем сфокусировалась на отвязывании чары от ткани. Используя нить, я в конце концов удалила каждый сделанный стежок.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
