Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
— Опять лень! Кем ты вырастешь, если будешь лениться? Как ты будешь работать?
— Ты разрешил выбрать! — возмутился Артем.
— И ты выбрал самый простой вариант.
— Зачем тогда вообще выбирать? — спросил сын. Он ненавидел отцовские нотации. И не боялся отцовского гнева. Между тем Александр Андреевич благодушно заметил:
— Нет, это твое право. День без прогулки за страницу — не так уж сурово, я полагаю.
Он отдал дневник Артему. И тот… тут же вырвал еще одну страницу!
— Это протест? — спросил отец. — Ну, хорошо. Еще день без прогулки.
Затрещала бумага — сын вырвал следующую страницу.
— И в субботу тоже не идешь на улицу, — заключил отец.
Он чувствовал беспокойство — рычагов воздействия на сына у него больше не было. Но старался этого беспокойства не показывать.
Артем между тем не собирался останавливаться. Он вырвал все страницы, еще оставшиеся в дневнике, скомкал их и швырнул на пол.
— А теперь что — месяц не гулять? — спросил он весело.
— Тихо, тихо, успокойся! — воскликнул отец.
Однако сын и не думал успокаиваться. Он достал из портфеля учебник, раскрыл и спросил:
— За учебник — тоже по дню?
И начал рвать страницы учебника, одну за другой.
— Сколько нужно вырвать, чтобы всю жизнь не гулять? — спросил он.
— Хватит! — кричал отец.
— Ты же разрешил! Это честно!
Артем и не думал прекращать, и тогда… тогда отец его ударил.
Сын на секунду замер, а затем начал плакать, все громче и громче. Он манипулировал отцом, он стремился поставить его под свой контроль! На звуки плача в комнату вбежала мама.
— Что происходит? — спросила она.
— Спектакль одного актера, — объяснил отец. Он все еще старался казаться спокойным.
Мать обняла сына, а у отца спросила:
— Что ты сделал?
— Ударил его.
— Ты с ума сошел?
— Он этого хотел. Он добивался этого! — закричал Александр Андреевич.
— Саша, это ребенок! — воскликнула мать.
В тот день родители Артема впервые сильно поругались…
— И что ты теперь об этом думаешь? — спросил Стрелецкий-младший у Стрелецкого-старшего.
— Я бы сказал, что у нас строился конфликт вокруг матери, — ответил Александр Андреевич. — Мы оба воевали за ее внимание.
— Верно, — согласился Артем. — Правда, между нами была небольшая разница. Один был маленьким манипулятором, который еще не очень хорошо знал, что такое хорошо, а что плохо. А другой — кандидатом наук, пытающимся соревноваться с собственным сыном.
— Ты себя недооцениваешь, — сказал отец.
— Интересно… А на прошлом допросе вы показывали. что у меня мания величия… Так что случилось, пап? Подсознательная война за любимую женщину с собственным сыном? Ты так боялся, что она тебя разлюбит?
— Может быть. Не знаю, — буркнул Александр Андреевич.
— Ты мне всегда завидовал, — заявил Артем. — Завидовал, что мама меня больше любит. Завидовал, что я большего добился в профессии…
Вот этого Александр Андреевич вынести не мог!
— Ни хрена ты еще не добился! — воскликнул он. — Научиться выводить людей из себя — это еще не успех!
— Зато это очень приятно. А злишься ты потому, что я попал. Ты и правда ревнуешь меня к маме.
— У всех, кто рано лишился матери, существует определенная фиксация на материнском образе, — сообщил отец. — В каком-то смысле им кажется, что мир вращался вокруг них с мамой. Но это не так. Да, я любил ее. Было тяжело, когда ее не стало. Но сейчас… Сейчас все прошло.
— И ты больше ничего не испытываешь?
— Тебе это будет неприятно слышать, но нет. Наверное, нет.
Артем удовлетворенно кивнул, будто только этого и ждал. Он встал и принялся устраивать в квартире что-то вроде обыска — открывал ящики шкафов и выбрасывал их содержимое на пол.
— Что ты делаешь? — воскликнул Александр Андреевич.
Артем не отвечал. Теперь он перешел к книжным полкам, сбрасывал на пол книги. Спросил:
— Где они? Где ты их прячешь?
— Хватит! — закричал отец. — Ты хотел меня разозлить? Отлично, я злюсь. Теперь что? Что тебе надо?
И тут Артем наконец нашел, что искал. Это был альбом с семейными фотографиями. Он открыл его, достал фотографию матери и протянул отцу.
— Рви!
— Что?!
— Рви! — кричал сын. — Быстро! Чего тебе стоит? Тебе же плевать! Ну?!
Александр Андреевич стоял с фотографией в руках, не зная, что делать.
— Разорви ее! Давай! — настаивал сын.
— Я… я не хочу… — пробормотал отец. — Зачем?
— А зачем они вообще нужны? Это же просто фотографии. Ты никого больше не любишь, пап. Так давай, избавься от них! Разорви — раз и навсегда! Докажи, что я не прав! Ну!
Александр Андреевич посмотрел на фотографию жены. Закрыл глаза…
— Я помню, как это было, — сказал Артем. — Ты так же на кладбище стоял. Не мог смотреть. Просто стоял с закрытыми глазами. А потом с головой ушел в работу. Пытался найти хоть что-то, что могло заставить тебя держаться за жизнь без мамы. Ты продолжаешь ревновать, потому что в твоей голове она все еще жива. Ты боишься признать, что ее больше нет. Боишься об этом думать.
Александр Андреевич молчал. По его лицу катились слезы.
— И каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, — продолжал Артем, — ты мучаешься, потому что видишь ее. Тебя бесит, что я есть, а ее нет. Тебе страшно меня видеть, потому что я напоминаю тебе о ней…
Следующая фраза далась Артему нелегко. Наконец он выдавил из себя признание:
— А мне — тебя…
Александр Андреевич некоторое время смотрел на сына. Потом шагнул к нему — и опустился на колени. Артем сделал то же самое. Он осторожно обнял отца и сказал:
— Не знаю, как твоя психологическая школа, пап, а моя говорит о том, что, по результатам анализа, мы с тобой являемся двумя идиотами.
Александр Андреевич слабо улыбнулся и добавил:
— Которые еще пытаются лечить других…
Глава 30
В то самое время, когда Александр Андреевич, подчиняясь требованию Леры, старался примириться с Артемом, сама Лера сидела в баре с Денисом. Она приняла его предложение — провести дружескую встречу и хорошенько набухаться, а при этом обсудить Артема. Обсуждение было в самом разгаре.
— Ты же знаешь, что его в Следственный комитет вызывали? — спросил Денис. — Они уже не считают его виновным.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
