Ирландец не рассказал ей о страшных пожарах, которые иногда дотла выжигали овцеводческие угодья. В Баллабурне было несколько участков, подверженных лесным пожарам, но Кулабри не относился к их числу. Львиная грива или Виллару были, конечно, пожароопасными участками, но не в это время года. Сейчас трава в загонах была зеленая и кустарник в лесу еще не засох. Кора, сброшенная эвкалиптами, быстро загоралась, но и она не могла вспыхнуть сама по себе. За последние дни не было гроз, так что лес не мог загореться от удара молнии.
— Ну что ж, и сейчас с огненной стихией тебе не удастся познакомиться, — сказал он. — Натан оставил тебя здесь ради моего удобства. Отвези-ка меня в кабинет.
Лидии стало жаль себя, но она подчинилась. Она, конечно, догадывалась, что существует некоторая опасность, но подлинные масштабы стихийного бедствия Натан постарался от нее скрыть. Теперь и Ирландец старательно делал то же самое.
— Что будет, если огонь не сумеют остановить? Он добежит сюда.
— Возможно, но маловероятно. Ветер дует не в эту сторону. Пожар в конце концов прекратится сам по себе. Вопрос в том, какую площадь плодородных пастбищ и леса успеет уничтожить пламя. В Кулабри отличное пастбище. Натан с овчарами постараются увести овец, чтобы они в панике не потоптали друг друга. — Ирландец подкатил к письменному столу и открыл нижний ящик. Притворившись, что перебирает какие-то бумаги, он проверил, на месте ли «ремингтон», и убедился, что револьвер заряжен. Он оставил ящик стола приоткрытым.
— Мне нужно чем-нибудь заняться, — сказала Лидия. — Пожалуй, я приготовлю чай. Хочешь чаю?
— Не помешает, только с виски.
— Хорошо.
Как только Лидия ушла, Ирландец отправился в холл и запер на задвижку входную дверь. Потом проверил, закрыты ли окна на нижнем этаже в его спальне, гостиной, столовой. Возвратившись в кабинет, и там проверил запоры на окнах. Ожидая Лидию, он обдумывал, какие еще меры предосторожности следовало бы предпринять. Надо бы отослать ее под каким-нибудь предлогом наверх, а самому запереть черный ход. Лидия и не подозревает, как она права, сказав, что их оставили держать оборону крепости. Интересно, давно ли Натан узнал, что это не обычный лесной пожар, а преднамеренный поджог? Давно ли он понял, что опасность угрожает не только Кулабри, но и самому сердцу Баллабурна?
Может быть, сказать Лидии о своих опасениях?
— Лидия! — крикнул он. — Брось ты этот чертов чай и иди сюда. Лучше я налью нам обоим виски, потому что… — Увидев на пороге дочь, Маркус замолчал, не договорив фразу. В руках она сжимала деревянный поднос с чайными чашками. Девушка была бледна, в ее глазах застыл испуг. Она не мигая смотрела на Ирландца. Позади нее стоял Бригем.
— Я позволил ей закончить приготовление чая, — любезно сказал Мур, подталкивая Лидию в спину.
Она поставила поднос и хотела, обогнув стол, подойти к Ирландцу, но Бриг остановил ее, ухватив за корсаж юбки. Маркус заметил у него за поясом пистолет.
— Это он устроил поджог, — сказала она.
— Я так и думал. — Рука Ирландца небрежно лежала на полуоткрытом ящике. Он мог без труда достать «ремингтон».
Бриг рассмеялся, словно ситуация его искренне забавляла.
— Какие вы умные. А вот Натан меня сегодня разочаровал. Я уже показал Лидии его плащ с дыркой от пули. Она знает правду. К этому времени огонь уже прибрал его останки. Теперь и плащ можно бросить в печку. — Он усмехнулся. — И все окончательно сгорит в огне.
Болезненно-бледное лицо Ирландца побагровело от гнева. Бриг и внимания не обратил на его укоризненный взгляд.
— Дай мне переносной сейф, Ирландец. Я хочу видеть завещания, которые ты написал. Пошевеливайся.
— Возьми сам. Ты знаешь, где он стоит.
Бриг выстрелил в сторону Ирландца, вдребезги разбив оконное стекло над его головой. У Лидии подогнулись ноги, но он подхватил ее, не позволив упасть на пол.
— Покажи мне завещание, — спокойно повторил Мур. Ирландец с большой неохотой снял руку с ящика стола.
Но когда Бриг использует Лидию в качестве прикрытия, стрелять все равно невозможно. Он подкатил к книжному шкафу и достал сейф с нижней полки. Вскрыл его с помощью ключа, который всегда держал при себе.
— Осталось только одно завещание, — сказал он. — Другое я уничтожил.
Лидия охнула.
— Когда ты это сделал?
— В ту ночь, когда ты уехала за Натаном на Львиную гриву.
— Но ты не говорил об этом…
— Я хотел окончательно убедиться.
Бриг ткнул Лидию в бок, взбешенный тем, что его персона больше не находится в центре их внимания.
— Я хочу посмотреть сам, если не возражаешь. Поставь сейф на стол. — Он пробежал глазами текст завещания и понял, что сбылись его худшие опасения. Все было завещано Натану.
— Я не слишком удивлен, — сказал он. — Отец Колган рассказал мне, что ты был очарован Лидией. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что ты решишь отдать землю Натану. Я надеялся, что из их брака ничего не получится, но понял, что развода не будет. Как же мне заполучить Баллабурн?
Ирландец медленно подъехал к письменному столу. Он старался, чтобы его действия не выглядели целенаправленными.
— Я же сказал тебе, что завещания нет. Теперь ты сам убедился в этом.
— Придется написать другое, — сказал Бриг, следуя за креслом Ирландца. — И положи руки на крышку стола. Вот так. А ты сядь, Лидия. — Когда все подчинились его команде, Бриг подошел к ящику и изъял револьвер. — Ты думал, что я забуду? Твои действия до смешного предсказуемы, Ирландец. Ты меня ждал. А я ждал случая, когда ты и Лидия останетесь в доме одни. — Не поворачиваясь спиной к Ирландцу, он подошел к Лидии и уселся на подлокотник кресла.
— Начинай писать. Условия те же самые, что и прежде. Незачем кому-то знать, что ты уничтожил оригинал. Напиши, и я позволю тебе доживать здесь до смерти. Согласись, это гораздо больше, чем то, что хотел бы предложить мне ты.
— Будь я проклят, если… Лидия заглянула Маркусу в глаза:
— Напиши то, что он просит, Ирландец. Бриг усмехнулся:
— У твоей дочери есть здравый смысл. Послушайся ее.
Ирландец внимательно посмотрел на Лидию и почувствовал ее боль острее, чем собственную. Она не упрекала его, не напоминала, что из-за затеянного им пари все они попали в такую ситуацию, тем не менее Ирландец считал себя виноватым в гибели Натана, как будто сам нажал на спусковой крючок. Они некоторое время молча смотрели друг на друга. Потом он взял бумагу, перо и начал писать. Закончив, он подвинул к Бригу бумагу.
— С самого начала следовало написать одно завещание, — сказал Мур. — В тот день, когда ты написал два завещания, жизнь Натана стала ценой обладания Баллабурном. Я поначалу надеялся выиграть пари и избавиться от необходимости убивать его, но не получилось. Не думай, что я не скорблю о его смерти.
