Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Что ты меня трясешь, как следователь в кино… – вяло огрызнулся он.
– Это был ты или я? Это ты меня вернул к жизни или я тебя?
– Не помню…
– Ты летал надо мною, и ты был очень возбужден. А я был мертв.
– Ну да. Как труп в пустыне, ты лежал…
– Кстати, похоже. Только хуже. В кровати. А точнее, на кровати. Потому что это был труп. Живой – В кровати, а мертвый – НА кровати, ты не согласен?
– Мы гимназиев не кончали…
– Это не грамматика. Короче, их было двое, одинаковых, как близнецы, как две капли… Мертвый и живой. И они слились. Стало темно. Я открыл глаза. Было темно. Мертвые не открывают глаз. Я пошарил в темноте. И первое, что нащупал, был вот какой предмет… Круглый, теплый и продолговатый. Твердый. Стоящий вертикально. Не помнишь?
– Я сам этого не делаю.
– Дурак. Предмет не был частью моего тела.
– Ну так тем более!
– Дурак. Это было горлышко! Это было горлышко глиняного кувшина, наполненного красным вином!
– Ну? – заинтересовался он. – И что же?
– Как ты думаешь, что?.. Я его ласково потрогал.
– Ну?
– И приник!
– И вырвал…
– Нет, не вырвал, а, насосавшись, воскрес. Включил свет. Заметь, что он не горел. Заметь, что он не был вовсе таким желтым. Но я был в чем мать родила и был обмыт, и кувшина до того не было! Ты принес?
– Это тебе грузины послали за твои антиармянские речи.
– Нет, это был ты!
– Типичный делириум.
– Делириум… Неграмотный, а как нахватался.
– У тебя. Лучше скажи, что потом было?
– Потом… Потом я позвал тебя и ты допил остальное.
– Лучше бы ты тогда сдох, – опять обиделся он. – Для кого весь этот театр? Что за роль ты мне отвел? Ты творишь, ты пишешь и читаешь, ты духовен, как Бетховен… а я – только пить, да спать, да еще… ты у нас даже в туалет не ходишь, как Веничка. У меня даже имени собственного нет! Рабство. Все, что вы сумели изобрести, – это рабство!
– Кто мы?
– Люди!
– А ты кто?
– Сам знаешь.
– Не ангел ли?
– Где уж нам уж выйти замуж…
– Это ты придумал сам, про рабство?
– А то ты! Откуда у тебя мой опыт? Ты всегда нисходишь ко мне, а на самом деле низводишь меня. До роли свиньи, чернорабочего, подонка. Будто мстишь, ей-богу…
– За что?
– За то, что это я одушевленный, а не ты! За то, что это у меня талант, а не у тебя, за то, что это меня бабы любят!..
– Так вот из-за чего мы спорим… Из-за бабы!
– Я с тобой и спорить не стану. Какой ты мне соперник!..
– Действительно. Вот странно… Вот в голову пришло! Слушай! Что это мы с тобой ни разу одну бабу не полюбили?
– А мне твои никогда не нравились. А моих ты стеснялся.
– Что ж, уж совсем ни одной, чтоб подошла нам обоим?
– Это уже любовь называется.
– Что ж, разве мы не любили ни разу?
– Ты думаешь, вам без меня было бы лучше?..
…………………
– Слушай, тебе ее не жалко? Треплем нежную, совсем затаскали…
– Поздно жалеть. Спасать надо!
– Душу живу…
– Чуть живу!
– А кто виноват?..
– Опять за свое!.. Когда было восстание рабов в Египте?
– Две тысячи семьсот шестьдесят лет до нашей эры.
– Помнишь!
– Еще бы не помнить! Незабвенный Федор Иванович! Он, когда хотел с двойки на тройку вытянуть, всегда этот вопрос задавал. А ты был двоечник, живой мальчик… Это потом ты стал таким рабовладельцем, ханжой и занудой. Бездарью.
– Ты!
– Дурак. Что тут поделаешь, если она одна на двоих? Не стреляться же! Стрельну в тебя – попаду в себя…
– Промажешь. Это будет самоубийство.
– Ты что, подначиваешь?.. Смотри, стрельну в себя, чтобы не промахнуться, – в тебя уж точно попаду. Ты мне не угрожай. Мое положение – прочнее не бывает! Да, я подонок. Но я живой. Я Богу молюсь. А ты чего достиг? Чего добился, я спрашиваю? – только бесчувствия. Тебе кажется, что ты самоусовершенствовался, развился, лишился пороков? А ты только лишнего порока лишился, потому что он сам отвалился. Ты лучше не стал – ты стал только хуже. Ты скрыл свое безобразие, не предъявляя язвы. Ты маска. Причем моя.
– Почему ты именно сегодня, когда у меня… когда у меня, наконец, есть хоть какое-то, в твоем понимании, чувство… что ж ты обижаешься на меня, когда меня наконец пожалеть нужно?
– А когда тебе еще что-нибудь сказать можно?! Ты же никого не слышишь!.. Зачем, зачем ты мне это рассказал?? Будто ты меня… ты меня… тогда в Грузии…
– Ну что ты! что ты… не плачь. Наоборот. Это, скорее, ты меня.
– Я тебе как вешалка. Ты обвисишься на мне – гладить не надо. Просохнешь, примешь форму, которой у тебя нет, заметь, по определению… И – снова затщеславишься как ни в чем не бывало. Ханжа!
– Да ты бы давно спился без моего ханжества!
– Вот спасибо. То-то мне никак не удается. Никак не могу спиться!..
– Да не лезь ты в бутылку…
– Неужто у тебя осталось?
– Я спросить тебя хотел…
– Ты? меня?.. У меня нету.
– Вот я и спрашиваю тебя, у которого нету… как совесть, как душу, не как раба… Ведь как раз на этот раз я хорошо написал?
– Ты! опять ты! все время ты! и снова ты!
– Мы… У нас получилось?
– Как тебе сказать… в целом неплохо.
– В целом… что ты понимаешь…
– Ты забыл, я только читать не умею. Чувствовать же мне приходится за обоих.
– Перераспределил роли?.. Ну как же ты не раб! Дай тебе волю, ты уже на шее!
– Вот видишь, опять ты меня попираешь…
– Ловок ты ловить меня… Ну извини. Согласен. Сам знаю. Не «Мертвые души». Пусть горят. Живые, они дают больше жару…
– Да не бойся ты Гоголя! Там были славные страницы!..
– Правда? ты находишь?
– Нахожу. Это мертвых жгут как дрова; живые – сами горят. Это было лучшее из всего, что мы… что ты… Вот увидишь, это станет исторический пожар! Эта «Абхазия» – только спичка. Когда-нибудь ты скажешь: я видел, как все началось.
– Ты поджег?!
– А хоть бы и я…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
