— Я хочу, чтобы ты вел себя предельно осторожно! Не доверяй никому! Где-то поблизости все еще бродит убийца. Убийца, который хочет отрезать нас от остального мира. Вполне возможно, что он встретит тебя и предложит подвезти. Никому не верь, Грегори!
— По-твоему, я сам этого не знаю? Ладно, я выхожу немедленно!
Касс вцепилась в Антонио и не дала ему войти в дом вместе с братом. Она едва дождалась, пока Грегори окажется достаточно далеко, но не сразу решилась высказать то, что не давало ей покоя.
— В чем дело, Кассандра?
— Я понимаю, что он твой родной брат… — медленно начала она.
— Нет, — суровые отрывистые слова резали ей слух, как удары бича. — Он не просто мой брат, он мое второе «я», и упаси Бог тебя об этом забыть! — Едва сдерживая ярость, Антонио стряхнул с себя ее руку и вошел в дом.
Грегори отправился в город.
Они снова занялись поисками.
Касс с Антонио решили не разделяться и первым делом направились в сторону древних развалин. Грегори сказал верно — вместе было не так опасно. Они шли уже почти час, но не обнаружили ничьих следов.
Касс с тоской смотрела на выросшие перед ними угрюмые башни и разбитый автомобиль, сверкавший свежей синей краской. Ей вовсе не улыбалось снова приближаться к трупу.
— По-твоему, нам стоит туда забраться?
Антонио не ответил.
Касс оглянулась. Ей показалось, или он действительно что-то скрывает?
— Я сам загляну в замок, — сказал Антонио, остановившись у стены. — А ты жди здесь. Я быстро.
Касс кивнула. Он ушел и вернулся через несколько минут.
— Не повезло? — спросила она, и без того зная ответ.
Антонио покачал головой и предложил:
— Давай вернемся к дому. И будем искать в другом направлении.
Они торопливо зашагали назад под палящими лучами солнца. Касс ничего не понимала и едва переставляла ноги, хотя сознавала, что к приезду полиции ей следует продумать, как себя вести и что говорить. Ради, детей. И ради себя самой.
— Кассандра! Я не все тебе рассказал.
— Я так и знала! — Внутри у нее все сжалось от напряжения.
— Мой отец потерял рассудок незадолго до смерти, — скованным тоном сообщил Антонио. — И твоя тетка тоже.
— Что?! — Касс решила, что ослышалась.
— Они оба сошли с ума перед самой его гибелью! — Антонио все труднее было держать себя в руках.
Касс растерялась. Она не могла в такое поверить, но слова Антонио натолкнули ее на неясную догадку.
— Ты вполне в этом уверен?
— Я понимаю, это звучит ужасно, — ответил он, на ходу заглянув Касс в лицо. — Его поступки были полны ненависти и гнева, обращенных на твою тетку, и при этом совершенно необъяснимы с точки зрения здравого смысла.
Даже такого упоминания о Кэтрин было достаточно, чтобы Касс снова ощутила горечь утраты. Антонио почувствовал это и погладил ее по спине.
— Кассандра, она тоже была охвачена необъяснимой ненавистью и гневом. Тебе не стоит читать ее дневник.
Касс и не собиралась это делать! Она хотела запомнить Кэтрин как полноценную, нормальную личность. И тут она вспомнила искромсанные колеса автомобилей. Искромсанные… с ненавистью и гневом!
Касс застыла как вкопанная.
— Что с тобой? — встревожился Антонио.
— Когда я увидела, что осталось от колес автомобилей, то подумала: тот, кто сделал это, был полон ненависти и гнева. Антонио, ты не видишь, как эти ненависть и гнев сгущаются вокруг нас?
— Как вокруг моего отца и твоей тетки?
Касс кивнула, и внезапно все встало на свои места. Антонио побледнел. Ну конечно, он тоже все понял.
— То, как мы занимались любовью. Жестоко. Извращенно. Я никогда в жизни не пытался причинить женщине боль! Но мне хотелось, чтобы тебе было как можно больнее!
— А во мне то и дело вспыхивает жуткий гнев. То по отношению к Трейси, то к Грегори. Это были такие дикие вспышки, что мне самой делалось страшно. Это же не мои чувства!
— И со мной происходит то же самое! Я начинаю злиться ни с того ни с сего. А потом все моментально проходит.
Они замерли, глядя друг на друга.
— Ты подумал то же, что и я? — прошептала Касс.
— Если это правда… — Антонио шумно вздохнул. — Когда я увидел ее портрет впервые, у нее было такое грустное лицо…
— Но потом оно изменилось! Да, изменилось!
— О Господи! Сейчас ее глаза полны гнева и ненависти!
— А кроме того, в них есть угроза и жуткий расчет! — добавила Касс, хватая его за руку.
— Я и сам заметил, — мрачно кивнул он.
Они снова посмотрели друг на друга.
— К тому же ей хватает энергии зажечь огонь или оставить сообщение, — промолвил Антонио.
— Но хватит ли этой энергии, чтобы искромсать колеса? Или заколоть человека? — Касс с содроганием подумала, что уже знает ответ. И он будет отрицательным.
— Я думал не об этом, — возразил Антонио.
— Ее ярость охватывает всех, словно зараза!
— И отравляет нам мозги! — довершил он.
Они шли и шли под безжалостным солнцем. Касс стерла ноги. Майка и шорты давно промокли от пота и противно липли к телу.
Наконец они сели передохнуть на большом плоском валуне. Антонио подал Касс фляжку с водой. Их плечи соприкоснулись. Оба моментально застыли. Их глаза встретились.
Касс ничего не могла с собой поделать. Она влюбилась в Антонио без памяти, и кто знает, доведется ли им снова остаться наедине?
— Антонио!..
— Кассандра, ты самая желанная женщина в мире, — хрипло прошептал он, не отрывая зачарованного взгляда от ее губ.
— Это она отравляет наши мозги? — нерешительно спросила Касс, ловя его взгляд.
Он привлек ее к себе, и от восторга у Касс захватило дух.
— Нет. Не сейчас. Сейчас все по-другому. — Антонио ласково, бережно поцеловал ее в губы.
Она не заметила, как оказалась на спине, тая под его торопливыми страстными ласками. И когда они слились воедино, в воздухе не было и намека на проклятый запах фиалок.
Когда все было кончено, Антонио улегся на бок, и Касс заглянула ему в лицо. Они долго смотрели друг на друга.
— Это не Изабель! — горячо прошептала Касс. — Она тут ни при чем!
— Я хочу любить тебя без конца, — признался он, перекатившись на спину. — Медленно, не спеша. Долгие-долгие часы. А не так, как сейчас — на грязной скале, кишащей насекомыми!
— Правда? — Касс почувствовала, как желание вспыхнуло в ней с новой силой.
