– Ничего не выходит, – пожаловалась она. – Все время думаю про свой глаз.
– Взаимно, – успокоил Майло.
На другой день скелетную раскраску нанесли все члены Комитета Безопасной Еды. И многие другие, человек пятьдесят. Некоторые дополнили образ сухими листьями и палками. Майло увидел зеленые, желтые и синие скелеты. Не было только красных – не хватало компонентов.
Пока Майло думал, не толкнуть ли новую речь, случилось нечто ужасное. Он и еще человек шестьдесят сидели на пляже, пытаясь медитировать, когда что-то серебряное и сверкающее обрушилось на них с неба. Оно обогнуло остров, все в орудийных вспышках, и с грохотом унеслось в космос.
Картель не позабыл о потерянном корабле. Островитяне толпой бросились к утесу, проверить, цел ли сигнальный барабан. Он не был цел и догорал, располосованный надвое. Как и дозорный, парнишка по имени Маркус. На другой день весь Семейный Камень размалевал себя в скелеты. Когда Майло проснулся, они уже собрались у его шалаша. Огромным полукругом, петляющим между хижин, они расселись по всему пляжу. Они ждали в полной тишине. Нарушали ее только шелест ветра в кронах смертоносных деревьев и мерное дыхание прибоя. В конце концов Сэр Сент Джон Фотерингей – в синей скелетной раскраске – откашлялся и нарушил молчание.
– Есть для нас какие-то конкретные поручения? – спросил он.
– Да, – сказал Майло. – Отправляйтесь на рыбалку.
И все дружно занялись рыбалкой. Вместо работы на картель. Чтобы сделать достаточно лодок для всех, ушло недели две. Но они каждый день отправлялись рубить деревья. Потом обучались дыханию. Медитировали. И даже если не удавалось освободить разум, учились подчинять дыхание своему ритму. Затем стали отплывать в море и учиться нырять. С каждым днем все глубже. Кто-то утонул.
– Дженнадот, – зачитала Джейл вечером у костра. – Святой Тимм, Миссис Джонс, Аксельрод и Фантазия.
Наконец, они вышли в море. Все, без исключения. И несколько дней ловили рыбу, устроив королевский пир.
Майло не сомневался, что картель будет ждать их по возвращении. Но вышло иначе.
Картель, разумеется, там побывал. Деревня была выжжена до основания.
Без долгих разговоров Семейный Камень проплыли вокруг острова и нашли новый пляж. Комитет Реконструкции занялся сбором дерева и листьев для хижин. Комитет Цунами – новым барабаном и катамаранами. Каждый был занят: готовил либо обрабатывал рыбу, что-то строил, искал растительную пищу, учил или учился следить за гигантскими волнами. И все были относительно счастливы.
– Тело свербит от этой синей краски, – пожаловалась Сюзи. Она приготовила свой состав из малинового сока, глины и какого-то плода, напоминающего лимон.
– Не пользуйся ей больше, – посоветовал Майло. Он все ждал, когда проклятая краска начнет травить людей. Пока это была его единственная забота. В остальном все шло, как задумано.
Так обстояли дела, когда огненными стрелами упали два тяжелых транспорта картеля, забитых тявкающими через динамики Смотрителями.
Стараясь не отвлекаться от своего занятия – он сплетал из древесных волокон веревки для сетей, – Майло все равно не мог удержаться, чтобы краем глаза не поглядывать на Смотрителей.
Те, как обычно, сбились в кучу, с оружием поперек груди, ожидая, как видно, что островитяне выстроятся в шеренги. Их группа, к которой все оставались безучастными, выглядела глупо.
Понятно, постояв так, они направились к первому попавшемуся. Им оказался Мистер Джонс. Мистер Джонс снимал филе с морского окуня и вывешивал куски сушиться на грубом деревянном каркасе. Он был разукрашен в синий скелет и постоянно почесывался.
Майло не мог слышать разговор, но догадаться было не сложно.
– Какого дьявола вы не построились, лунные ниггеры? – должны были спросить Смотрители.
На что Мистер Джонс, не отрываясь от работы, ответил бы:
– Заняты делом.
– Ваше дело, – сказали бы Смотрители, – обслуживать водокачку и набирать воду для наших танкеров.
Мистер Джонс должен был пропустить эту хрень, уже не имевшую отношения к действительности, мимо ушей.
Тут Смотрители взбесились бы – ага, так и есть – и начали вышибать дух из Мистера Джонса. Мистер Джонс, как учили, свернулся в комок, укрыв голову руками, и постарался стерпеть побои. И даже попытался вернуться к работе, но огреб еще сильнее и остался лежать без движения.
– Проклятье, – прошептал Майло.
Недолго думая, Смотрители разделились и попытались отволочь в сторону нескольких человек. Но те, кого они хватали, повисали мешком, и сдвинуть их с места оказалось не так просто.
– На черта вы разрисовались в скелеты? – услышал Майло вопрос Смотрителя Кристоферу Полуденнику, вслед за бесплодной попыткой оторвать того от работы.
– Мы умерли, – ответил Полуденник. – Вы ничего не можете нам сделать.
Находчивости Смотрителя хватило только на ответную зуботычину.
– Проклятье, – сказал Майло. Его веревка распустилась, и теперь нужно было начинать все сызнова. Ему не обойтись без веретена, о чем его как минимум трижды предупреждала Рутабет, местный эксперт по сетям, а он поленился выстругать хотя бы одно. Вечером займусь, решил он, если раньше всех не перестреляют.
Смотрители собрались на совет около своих кораблей.
Хрум, хрум, хрум.
Сейчас должны врубить динамик и начать угрожать, не сомневался Майло.
Но случилось иначе.
Смотрители погрузились в корабли и вместе с отливом поднялись вверх и исчезли.
Лечебный Комитет поспешил на помощь Мистеру Джонсу и Полуденнику.
– И что теперь? – спросила Сюзи.
– Я поищу подходящую деревяшку для веретена, – ответил он. – А ты?
– Пойду отскребать чертову синюю краску, – сказала она.
Вместе с ней еще примерно восемьдесят островитян, чертыхаясь, направились в лес, но в душе все чуть не до слез гордились своей отвагой.
* * *
Молчание – хороший способ отстаивать интересы, убедился Майло.
* * *
На другой день громилы картеля вернулись. Несколько трейлеров и тяжелых транспортов приземлились, а один большой корабль остался висеть над пляжем.
Выбравшиеся наружу марионетки картеля походили скорее на инженеров, которых дополняли несколько Смотрителей. Они общались друг с другом по внутренней связи, полностью игнорируя Семейный Камень.
Большой корабль распахнул разгрузочный люк, и оттуда вывалилось нечто вроде огромного кокоса.
Странный предмет не упал на землю, а повис в воздухе, подрагивая, будто на конце невидимой нити. Вид его вызывал оторопь, он словно дрожал в воздухе, странно мерцая, и контуры то расплывались, то вновь обретали четкость. Как будто проступая из другого измерения.
