— А ты как, приятель? — спрашивает его Расс. — Как продвигаются приготовления к свадьбе?
— Все нормально, — немного натянуто (видимо, из-за меня) отвечает Алекс. — Хотя мне, можно сказать, больше пришлось бы по душе, если бы все прошло, как у тебя. Каждый вечер Зара сводит меня с ума, потому что заставляет обговаривать все детали.
— Но это стоит того, — уверяет его Расс, пока мы спускаемся по лестнице на станцию. — Надеюсь, в будущем Мария не будет жалеть о том, что свадьба была не особо пышной. Она видела так много церемоний и точно знала, чего хочет.
— У вас была потрясающая свадьба, — вставляю я. — Из всех церемоний, на которых я присутствовала, ваша показалась мне одной из самых трогательных.
Хотя и не все прошло гладко.
— Я так и думал, — с улыбкой отвечает Расс.
На подступах к эскалатору частенько стоят бродячие музыканты, поэтому я не придаю особого значения тому, что вдалеке бренчит гитара, когда мы проходим через турникеты. А потом я узнаю его голос и издаю радостный возглас.
— Это же Локи! — визжу я.
Я ступаю на эскалатор и, держась правой стороны, изо всех сил вытягиваю шею, стремясь увидеть его, вместо того чтобы бегом слететь вниз, как я обычно делаю.
— Вот это да, — со смехом говорит Расс, когда Локи оказывается в поле зрения.
Заметив меня, он широко улыбнулся. Он исполняет песню Sympathy For The Devil, написанную коллективом The Rolling Stones. Сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Улыбка начинает сползать с лица Локи, когда он видит, кто идет позади меня, но мы снова встречаемся взглядом, и он оживляется. Еще бы он не радовался — мой энтузиазм определенно заразителен. Спрыгиваю с убегающих ступеней эскалатора, а он на середине песни прекращает игру на гитаре, расплывается в улыбке и заводит гитару за спину, чтобы заключить меня в объятия. Я подбегаю, обхватываю лицо Локи ладонями и звонко целую в губы.
— Привет, — ласково говорит он, опустив на меня сияющие глаза.
— Чем ты здесь занимаешься? — спрашиваю я, не помня себя от радости.
— Одно уличное выступление напоследок. Имевшее место, по случайному совпадению, на станции, с которой ты уезжаешь домой.
— Я не верю в совпадения, — с улыбкой отвечаю ему.
Он смотрит мне за спину.
— Привет. — Он отпускает меня и пожимает руку Алексу и Рассу. Бросаю взгляд через плечо: Алекс выглядит неспокойно.
— Пойдем выпьем? — спрашивает Локи Алекса. Вряд ли кроме меня кто-то услышал, что его слова прозвучали с несвойственной прохладцей.
— Мне надо домой, — бубнит Алекс в ответ.
— Что? — изумленно глядя на него, вскрикивает Расс. — Я думал, ты идешь?
— А, да не могу. — Он переводит взгляд на Локи. — Я слышал, ты завтра уезжаешь?
— Да, ненадолго, но потом вернусь, — тон явно звучит жестче.
— Правда? — удивленно спрашивает Расс.
Локи пожимает плечами.
— Да, ненадолго, в декабре вернусь.
— Так все эти проводы — просто повод лишний раз нагвоздиться? — растянув улыбку до ушей, спрашивает Расс.
Локи закатывает глаза, а потом переводит взгляд на меня, улыбаясь:
— Идем?
— Идем.
Я отступаю, а он подбирает монетки из чехла и прячет гитару.
— Ну, увидимся завтра, — прощается Алекс со мной и Рассом.
— Ага. Пока, — резко отвечаю я. И, честное слово, когда он отходит, лицо у него бледновато.
Проводить Локи приходит множество людей: я понятия не имела, что у него такое огромное количество друзей. Очень жаль, что мы упустили время, так и не узнав друг друга получше, когда у нас была такая возможность. А еще досадно, что после Испании ему понадобилось отколоться от меня и моих друзей. Исправить хотелось бы очень многое.
Ночь мы проводим вместе, так что лишний раз я его не тревожу, чтобы он вдоволь пообщался с друзьями — и, что неудивительно, множеством подружек.
— Будешь скучать по нему? — спрашивает Бриджет. Мы сидим у барной стойки.
— Да, — отвечаю, и от этого единственного слова меня переполняют эмоции.
— Что же будет дальше? — спрашивает она, многозначительно глядя на меня.
— Не знаю, — шепчу я.
— Как ты думаешь, он вернется в Англию?
— Я не уверена, что он сможет, — отвечая, нахожу его в кучке, в которую столпились его друзья: он смеется над какой-то фразой одного из них. — У него виза только на год. И я вижу, что он скучает по дому и семье.
— А ты бы поехала обратно? — осторожно интересуется подруга.
Отвечаю механически:
— Не сейчас, меня ведь повысили. И вообще, — отмахиваюсь я. — Мы только встретились. Слишком рано строить планы на будущее.
Она задумчиво склоняет голову набок, но больше ничего не выспрашивает. Какое облегчение.
Ночь проходит потрясающе, как никогда прежде, но, несмотря на усталость, не могу сомкнуть глаз в его объятиях. В итоге оставляю его в постели и выхожу в пустую гостиную. Здесь очень холодно, и, присаживаясь на диван, я вся трясусь. Чехол с гитарой прислонен к стене: сюда Локи поставил его, прежде чем отправиться в бар. Сижу в темноте, по щекам струятся слезы, а я даже их не вытираю — настолько я подавлена. Часть разума, мыслящая рационально, требует, чтобы я вернулась к Локи в уютную теплую постель, но это всего лишь шепот, звучащий в голове. Другая часть, преобладающая над первой, твердо убеждена, что надо оставаться на месте и мерзнуть дальше. Она наказывает меня за то, что я осмелилась кого-то полюбить.
Любовь? Кого я люблю?
Солнце рассекает занавески и дорожкой бежит по его лицу. Я опираюсь на локоть и смотрю, как серебристые пылинки, встретив на своем пути яркую полосу света, кружат и вращаются в танце.
Услышав шепот Алекса, перевожу взгляд на него.
— Ого, у тебя и правда голубые глаза, — удивленно произношу я непривычно сиплым голосом.
Он сонно улыбается.
— Сколько сейчас? — хрипло после сна и пьяной ночи спрашивает он.
— Не знаю. Судя по свету, утро, наверное, уже в разгаре, — снова поворачиваю голову к занавескам. — Глянь на струйку света. Пыль словно из сказки. Она волшебная.
Он хмурится.
— Ты о чем это?
— Разве ты ее не видишь?
— Нет.
— А ты чуть подвинься, уйди со света и глянь, какая она красивая.
— Красивая ты. — Он приподнимается, заправляя мне за ухо непослушную прядь.
Во мне бурлят эмоции, и я не могу их сдержать. Я тихо рыдаю, уткнувшись в локоть и пытаясь заглушить всхлипывания, и слезы ручьями текут по щекам. И снова в голове прокручиваются слова Локи, и я плачу уже навзрыд.
