Ее я встретил в условленном месте. Надо было подать ей знак, и я слегка качнул корзинку, висевшую у нее на руке.
– Я получил твою записку, – шепнул я из-за ее спины.
– Хорошо, – не поворачивая головы, ответила Роуз.
Она делала вид, будто рассматривает цветы на прилавке. Затем, оглянувшись по сторонам, сняла с шеи платок и повязала на голову.
– Ступайте за мной.
Вскоре мы с Роуз добрели до пустынного уголка рынка. Там стояло обветшалое здание конюшни. Мельком взглянув на него, я вспомнил это строение. Много лет назад и я оставлял здесь лошадь, приезжая на рынок. Тогда конюшня была совсем новенькой. Ее и строили для удобства торговцев. Но в последующие годы рынок со всеми его прилавками и лотками сместился в сторону, и конюшней перестали пользоваться. Нынче сюда забредали лишь те, кто слонялся без дела или устраивал тайные встречи, как мы с Роуз.
– Вы ведь уже встретились с маленькой Дженнифер, не так ли? – спросила она.
Роуз передвинула корзинку, чтобы та не так давила на руку. Когда я впервые увидел ее в «Старой дубинке», она была дерзкой молоденькой девушкой. По возрасту она и сейчас была еще молодой, но уже без прежних бунтарских замашек и жажды приключений, заставившей ее тогда убежать из хозяйского дома. Десять лет тяжелой, монотонной работы не прошли для Роуз бесследно.
Но подобно тому, как в догорающем костре еще вспыхивают яркие искры, так и в характере Роуз сохранились прежние черты. Она послала мне записку, предложив встретиться, и теперь была готова кое-что рассказать. Я надеялся узнать от нее, где прячется ее хозяин со своими дружками.
– Да, встретился. Дженни сейчас на моем корабле. Ей там ничего не угрожает.
– У нее ваши глаза.
Я кивнул, добавив:
– А красотой она пошла в мать.
– Чудесная девочка. Мы все ее очень любили.
– Но своевольная. Согласна?
– Это да, – улыбнулась Роуз. – Когда в прошлом году мистрис Кэролайн отошла в мир иной, Дженни заявила, что обязательно должна увидеть своего отца.
– Удивляюсь, как Эмметт ей это позволил.
– А он и не позволял, сэр, – сухо рассмеялась Роуз. – Все устроила его домоправительница. Они с мисс Дженнифер обдумали каждую мелочь. Однажды утром он проснулся и узнал, что мисс Дженнифер исчезла. Потом об этом узнало и его окружение. Не скажу, чтобы он был счастлив. Совсем наоборот, сэр.
– Он с кем-то встречался?
– Можно сказать и так, сэр, – ответила Роуз.
– Скажи, кто к нему приходил?
– Мастер Хейг…
– И Уилсон?
Она кивнула.
«Все заговорщики».
– А где они теперь?
– Этого я толком не знаю, сэр.
Я разочарованно вздохнул:
– Тогда зачем ты назначила мне встречу, если толком ничего не знаешь?
Роуз выдержала мой взгляд:
– Сэр, я хотела сказать, что не знаю, где они прячутся, но мне известно, где мистер Скотт намеревается быть нынче вечером. Мне велели отнести чистую одежду к нему на службу.
– Это на склад?
– Да, сэр. Ему там что-то нужно взять для своих дел. Он собирался туда пойти ближе к вечеру. А мне сказал, чтобы приходила, когда стемнеет.
Я окинул ее долгим, пристальным взглядом:
– Скажи, Роуз, почему ты взялась мне помочь?
Она снова оглянулась по сторонам:
– Потому что однажды вы спасли меня от участи, которая хуже смерти. Потому что мистрис Кэролайн любила вас. И еще потому…
– Почему еще?
– Потому что ее отец… он же ее и погубил. Он не давал ей нужных лекарств. Ни своей дочери, ни миссис Скотт. Они обе болели. Но миссис Скотт выздоровела, а миссис Кенуэй не сумела.
Меня удивило, что Роуз назвала Кэролайн миссис Кенуэй. Давно я не слышал, чтобы мою покойную жену так называли.
– А почему он не давал им лекарств?
– Гордость не позволяла, сэр. Он и сам переболел оспой, но поправился. Потому решил, что миссис Скотт и миссис Кенуэй тоже должны поправиться без всяких лекарств. А у миссис Кенуэй по всему лицу пошли такие страшные волдыри. Думаю, сэр, вы ничего подобного вовек не видали.
Я взмахнул рукой, требуя, чтобы Роуз замолчала. Я не хотел портить облик Кэролайн, оставшийся у меня в памяти.
– В Лондоне была эпидемия. Мы думаем, там мистер Скотт и заразился. Даже королевская семья боялась заболеть.
– А тебя, стало быть, оспа миновала.
Роуз виновато посмотрела на меня:
– Слугам, сэр, делали прививки. Старший дворецкий позаботился. Но велел нам молчать об этом.
– Молодчина он у вас, – вздохнул я. – Избавил тебя от страшных страданий.
– Да, сэр.
– Значит, нынче вечером? – еще раз спросил я.
– Да, сэр. Нынче вечером.
70
Оставалось дождаться вечера.
– Так вы и есть Эдвард Кенуэй? – спросила хозяйка пансиона.
Ее звали Эдит. Она постучала в дверь моей комнаты и остановилась на пороге, явно не желая входить. На лице Эдит не было ни кровинки, голос дрожал, а пальцы беспокойно теребили край фартука.
– Эдвард Кенуэй? – с улыбкой переспросил я. – А почему это вас интересует?
Эдит откашлялась:
– Говорят, в Бристоль приплыл один человек. Одет почти как вы сейчас, сэр. И этого человека звать Эдвардом Кенуэем. Прежде он жил где-то вблизи Бристоля. – Пока она говорила, на ее щеки вернулся румянец. Постепенно у нее раскраснелось все лицо. – А еще говорят, что Эдвард Кенуэй вернулся, чтобы с кем-то расквитаться, и те люди от него попрятались. Но поскольку люди эти могущественны, они позвали себе подмогу против вас… я хотела сказать, против него.
– Понятно. И какая же это подмога? – осторожно спросил я.
– В Бристоль направлен отряд солдат, сэр. Их ожидают нынче к вечеру.
– Ясно, – кивнул я. – Не сомневаюсь, что отряд направится прямо ко временному пристанищу этого Эдварда Кенуэя. И тогда Эдварду Кенуэю придется защищаться. Сражение, конечно же, будет кровавым, со множеством убитых и значительными разрушениями. Так?
– Да, сэр, – ответила Эдит, глотая слюну.
– Можете не беспокоиться, Эдит. В вашем пансионе ровным счетом ничего не случится. Я уверен, что Эдвард Кенуэй об этом позаботится. Вы можете ему верить, Эдит. Некогда он был пиратом и успел натворить немало бед, но затем он избрал совершенно иной жизненный путь. Теперь он знает: чтобы видеть мир в ином свете, мы должны мыслить по-иному. И он поменял свое мышление.
– Приятно слышать, сэр, – пробормотала Эдит, не понимая, куда я клоню.
