Мимо Вилля, цокая подкованными каблучками, пролетела щебечущая стайка девушек. Остановились, разом поклонились и, расхохотавшись, прыснули прочь.
Ха! Алесса с гитарой дала бы прикурить всем разновидностям румяных Лушек с вечными невестами Мариками в придачу. И художница отменная! С одной стороны — хорошо. Симпатичной, талантливой и задорной подругой стоит гордиться. С другой…
Вилль, ты лохматый! Вилль, у тебя печка не топлена! Вилль, надо создавать уют! Вилль, делай то, что я хочу! Пойдём, куда скажу, иначе горячая южная кошка изволит обижаться и царапаться. И кто просил без спроса хватать рукояти? Её любопытство привело к тому, что произошло первое слияние, и Тай-Линн увидела его боль и страх. Вилль и не думал, что это произойдёт так скоро. Теперь побывавшая в его шкуре знахарка начнёт жалеть и примется за лечение с удвоенным энтузиазмом… Пресветлая, за что?!!
В караулке Вилля ждала совершенно мирная картина. Знахарка успела подмести пол и теперь, как прилежная домашняя девочка, сидела за столом и читала книгу. Рядом, пристроив мохнатую голову на её левую руку, дремал чёрный кот.
— Это что?!
Алесса его поняла и с гордостью ответила:
— Шедевральная напольная композиция с глубочайшим двояким смыслом!
Результат уборки действительно выглядел странно. В углу рядом с печкой аккуратным холмиком лежали разноцветные осколки, а вокруг них словно в хороводе стояли двенадцать уцелевших бутылок.
— И что за смысл? — спросил парень и, к удивлению Алессы, сунул рукоять в печку.
— «Двенадцать месяцев» называется! Видишь, они стоят у костра и ждут своей очереди вступить в права.
— А второй?
— «Пьяные стражники»! На ногах остались только двенадцать самых устойчивых, а остальные уже пьяны вдребезги! — хихикнула в кулачок южная кошка. От её растерянности не осталось и следа, и девушка была вновь весела и беспечна.
— Алесса, ты бесподобна! — констатировал эльф.
— Знаю! Хм… Господин капитан, вы рассказали потрясающую сказку, но в ваших умозаключениях есть слабое звено! — в её голосе звучало торжество. — Взгляните-ка!
Все трое, включая Симеона, уставились на рецепт «Подчинения звериной воли». Судя по заверениям автора учебника, густое зелье предполагалось, как отличное подспорье охотнику. Человека, обмазанного колдовским составом, и медведь принял бы за своего сородича. Но волки задрали с удовольствием — оно было рассчитано лишь на то животное или птицу, шерсть, либо перья которого входили в состав. Варить его следовало в центре двух окружностей одна в одной, начерченных кровью чёрного петуха пополам с землёй. Круги делились на двенадцать сегментов, обозначенных какими-то символами, а в центре была изображена знакомая «вета» — руна разума. Рисунок не казался сложным, но требовал соблюдения пропорций.
— Видишь борозды по контуру? Едва заметно, и всё же бумага промята и оттого лоснится. А вот здесь, — Алесса провела острым ноготком вдоль короткой бороздки, — рука дрогнула, и перо соскользнуло. Вилль, этот рисунок передавили, причём, недавно! Какое-то время мне пришлось пожить в Вышковице — это на юге. Там лечил собственный уважаемый знахарь, но художников не было. Знаешь, люди почему-то хотят видеть себя не такими, каковы они на самом деле. Женщинам подавай глаза в пол-лица и нос величиной со шляпку от гвоздя, а мужчинам — хмурые брови и волевой подбородок. Я сделала два трафарета, с обратной стороны заштриховала бумагу углём и попросту передавила наброски пером на несколько листов сразу. Оставалось придать овалу и чертам лица хоть мало-мальское сходство с его настоящим обладателем. Просто и быстро!
— Халтурщица! — усмехнулся капитан. — Значит, кто-то перевёл картинку через заштрихованную углём бумагу? И, впрямь, быстро, просто и точно! Только жрецу это явно без надобности… А вот охотнику… Зосий?
— Не обязательно, хозя-аин! Она пригодилассь бы тому, кто сманивал ссобак.
Эльф в неподдельном изумлении уставился на недалёкого кота, чья сообразительность обычно распространялась лишь на способы выманивания сливок.
— Верно… Только вот сам ли Теофан давал книгу или кто-то её нашёл? Тот, кто способен использовать магию. Неужели… Надо поговорить с этим молчуном, и хорошенько!
— Пойдём! — решительно кивнула девушка.
— Нет, Алесса, я пойду. А вы с Симкой идите домой.
— С какой стати? — в унисон возмутились знахарка и домовой, а кот добавил. — Без Алессы проффукал бы ты риссунок, хозяин…
— Заметил бы чуть позже. Идите, я к вам приду…
— Ты, Вилль, приходишь, только когда это нужно тебе! — внезапно вспылила знахарка. — Алесса, не ходи туда, ходи сюда! Обещай одно, другое! Я тебя младше всего на четыре года, и я — не ребёнок!
— На четыре с половиной, — эльф захлопнул книгу. — Ты не ребёнок, но с Раддой намного проще. Непонятным образом ты умудряешься притягивать неприятности. А знаешь, что про нас в городе говорят?
— Что я застукала тебя с девкой в собственной спальне, а потом гонялась за вами обоими с топором? — воинственно отвечала знахарка. — Вилль, о тебе и так весь город постоянно судачит! Зачем у меня из окна полуголым прыгал, а? Вот и допрыгался! Покатился снежок под гору…
Эльф растерялся, но лишь на мгновение. А затем жестко ударил ладонью по столу.
— Чушь! Мне плевать на слухи. Пойми, тюрьма, преступники и допросы — это не для девушек. Удел мужчины — война, а женская доля — любовь! — с пафосом закончил Вилль любимой фразой отца. Вроде, получилось неплохо. Главное, искренне и доходчиво!
— Предлагаешь сидеть мне дома на печке и греть тебе ужин?! Да я… Да я терплю «Леську» последние два дня исключительно, чтобы угодить тебе! — взвилась Алесса, вскакивая со стула, ровно кипятком ошпаренная.
— Я терплю «троглодита» посследние десять лет и не мяукаю! — заявил чёрный кот.
Вилль сцепил руки в замок и одарил одинаково понимающими взглядами обоих.
— Так! Прекрасно. Я терпел «скотину» целый год исключительно, чтобы не провоцировать тебя, Алесса. Потерплю ещё. Закатывай скандалы при всех. Лупи меня поленьями. Залечивай насмерть. Ядрёна ворона, мне это нравится! Пойдём вместе, но в тюрьме не забудь поставить рядом ведро.
— З-зачем? — оторопела знахарка.
— Стошнит.
Алесса поняла не сразу. Затем её воображение нарисовало распяленного на столе жреца и Вилля, со зловещим хохотом орудующего в жаровне лопаточкой для блинов. Представила и не поверила. Аватар мог быть убийцей, но никак не мучителем.
— Ты что, пытать его собрался?! — ядовито спросила девушка. — Значок потяжелел, репутация опостылела?
Вилль неопределённо пожал плечами и, двигаясь нарочито размеренно, подошёл к печи, взял кочергу, выгреб на пол дымящуюся рукоять и притоптал угольки. Быстро глянув в сторону стола, как сумел, сапогом сгрёб золу к бутылкам.
