Прыг-скок, свинец в висок. Беги не беги, на стенку мозги. Там или тут, ты – труп.
Конверт выпал из моих рук, я вскочила и побежала.
Я боялась оглянуться, боялась остановиться, просто двигала ногами так быстро, как только могла. Коридоры, люди, магазины. Когда сил совсем не осталось, я влетела в туалет и заперлась в кабинке. Опустила крышку унитаза и села, подтянув колени к груди. Волосы прилипли к вспотевшему лицу, кровь оглушительно стучала в висках. Вот и все, Скай, вот и все. Предчувствие смерти – тяжелое, паническое – наполнило меня. Кажется, до настоящей минуты я не осознавала всю реалистичность происходящего. Я надеялась, что после того, как избавлюсь от телефона и одежды, слежка прекратится. Я не представляла, что Лилит уйдет из квартиры Саймона без наручников на запястьях…
Кто-то нажал кнопку слива в соседней кабинке, и я вскрикнула. Нервы совсем отказывали, и последние силы покидали меня. Так вот что чувствуют осужденные на смерть. Что тебя вот-вот не станет и этого никто не заметит. Залатают пулевое отверстие в двери, вытрут лужу крови, завернут в полиэтилен то, что от тебя останется, – и Земля продолжит вращение. Как будто тебя и не было. И даже на кладбище тебя не похоронят, потому что некому будет об этом похлопотать. А раз некому – лети пеплом по ветру…
Я прикрываю глаза и переношусь в прошлое. В ту минуту, когда рука Боунса скользит по моему колену и он просит: «Если ты узнаешь что-то, что тебе не понравится, – не важно что, – то, бога ради, приди ко мне и спроси об этом прямо… Пообещай, что сначала поговоришь со мной… Я в самом деле не хочу тебя потерять». Глаза начинает жечь так, будто их закапали кислотой. Я достаю из кармана телефон и после секундного колебания начинаю набирать номер, не сразу попадая в нужные клавиши негнущимися пальцами. Когда устанавливается соединение, меня приветствует автоответчик, и я зажмуриваюсь, слыша этот голос. Он режет меня без ножа. Океанская волна отчаяния внутри меня поднимается выше и выше, и я наконец не выдерживаю…
«Оставьте свое сообщение после звукового сигнала…»
Пи-и-и-ип!
Меня душат рыдания. Нужно исторгнуть их из себя, иначе голова лопнет от напряжения.
– Б-боунс, мне так жаль, – плачу в трубку я. – Я хочу, чтобы ты знал, что во всем, что я натворила, не было злого умысла. Виной всему или страх, или отчаяние, или просто моя глупость. И если бы я только могла…
Соединение прерывается. Но мой телефон тут же взрывается оглушительным рингтоном. Я принимаю входящий вызов и прижимаю телефон к вспотевшей щеке.
– Где ты? – коротко спрашивает он.
* * *
– Мне конец! Я в аэропорту Мюнхена. Меня преследуют! И когда поймают, то убьют! Меня убьют, Гарри…
– Куда ты летишь? – перебивает меня он.
– Куда глаза глядят…
– Лети в Ирландию. У тебя есть деньги?
– Д-да.
– Слушай меня внимательно. Садись на ближайший рейс до Дублина…
– Нет, нет, это первое место на Земле, где они будут меня искать!
– Лети в Дублин, Скай, ради всего святого!
– Ты встретишь меня там? Ты в Ирландии? – всхлипнула я.
– Нет, я в Штатах, но ты полетишь в Дублин, поняла? Позаимствуй у кого-нибудь другую одежду, спрячь волосы и избавься от всех вещей, к которым имели доступ другие люди. Иди в кассу и купи билет на ближайший рейс до Дублина. Оставайся в людных местах. По прилету присоединись к какой-нибудь группе. Ни в коем случае не останься одна где-нибудь в коридоре. Затем выходи и ищи в толпе встречающих табличку со своим именем. Доверься тому, кто ее держит. О тебе позаботятся. Скай? Ты запомнила?
– Я боюсь выходить… Я боюсь, что не дойду до кассы…
– Ты дойдешь до нее и долетишь до Дублина, слышишь?! – сдерживаясь, чтобы не повысить голос, отчетливо произносит Боунс. – И только попробуй этого не сделать!
– А иначе ты найдешь меня и убьешь первым? – всхлипываю я. На грани истерики мой мозг оказывается способен только на такие шутки.
– Да, иначе я найду тебя и убью первым, – ласково соглашается Боунс.
И в это мгновение у меня включается резерв внутренней силы. Я утираю нос и опускаю затекшие ноги на пол. «Я долечу до Дублина, сделаю все, как ты сказал. А если не получится, то по крайней мере я услышала перед смертью твой голос».
– Боунс, я…
– Скажешь спасибо потом, Морковь, – отвечает он. – И надеюсь, благодарность будет щедрой.
Меня сотрясает нервный смех. Кто-кто, а он знает, как меня взбодрить.
– Не отсоединяйся, будь на связи, пока не сядешь в самолет, – говорит он командным голосом.
– Есть, босс.
Я выхожу из кабинки, набрав полные легкие воздуха.
«Боже, только не покидай меня…»
– Пусть только попробует, – замечает Боунс.
– Я, что, сказала это вслух?
– Да, ты сказала это вслух.
– Прости, постараюсь думать не так громко.
У зеркала прихорашивается полная загорелая тетка. На ней соломенная шляпа, безразмерный кардиган, с плеча свисает огромная красная сумка, больше напоминающая мешок Санта-Клауса.
– Мэм… Мэм! Простите, за сколько вы готовы продать мне вашу шляпу и кардиган?
* * *
– Вот это напор. Буду иметь в виду, что ты очень быстро умеешь раздевать людей, – говорит Боунс, пока я, нахлобучив на свою голову широкополую шляпу, быстрым шагом двигаюсь к кассе.
– Лучше бы я умела убивать людей взглядом. Проблем бы в разы убавилось.
– Скай, – вдруг произносит Боунс низким и хриплым голосом, – имя Джек Моретти тебе что-нибудь говорит?
– Н-нет.
– Однако ты перевела пятьдесят тысяч долларов залога за него, пока он сидел в тюрьме по подозрению в убийстве.
