Но ведь это просто картина.
Он переводит взгляд на Реджину с Томашем:
— Ну что? Приступим?
— Уверен? — в сотый раз с тех пор, как они поднялись на чердак, уточняет Реджина.
— Нет, — в сотый же раз отвечает Сет. — Но все равно попробую.
— Все, последняя, — говорит Томаш, обматывая металлическим пластырем голый живот Сета и стараясь не особенно давить на шрам.
До этого этапа они добрались не сразу. Сперва отмылись под холодной водой куском застывшей жидкости для посуды, потом наведались в супермаркет за просроченными болеутоляющими и поглотали их в чрезмерном, пожалуй, количестве. После этого забрали в туристском магазине примеченные Сетом несколько коробок металлического пластыря и заодно ножницы, которыми Реджина состригла остатки Томашевой шевелюры.
Сет включил гроб. В отличие от Реджининого, этот вроде бы работал. После нажатия «пуска» на экране начали сменяться вопросы, некоторые даже понятные. Перебирая окошки по наитию, после долгих мытарств и с Томашевой помощью Сет наконец вывел на экран табличку «Подготовка процесса обратного погружения».
Он переоделся в шорты, ноги и корпус обмотали пластырем, договорившись, что проведут только пробный запуск, «не дольше, чем досчитать до шестидесяти», как настоял Томаш, только посмотреть, куда Сет попадет в виртуальном мире. Достаточно быстро, чтобы не нужно было подключать трубки и чтобы он смог выжить, если случится худшее.
Но почему-то в этот раз, вопреки обыкновению, Сет настроен оптимистично.
— Может, ничего и не получится, — тоже в сотый раз говорит Реджина. — Даже наверняка не получится.
— Ну, вот же, обнадеживающий знак. — Сет стучит пальцем по огоньку на затылке, который с того момента, как они запустили гроб, мигает зеленым. — Но ты права, кто его знает, как пойдет.
— Осталась только голова, мистер Сет. — Томаш поднимает рулон пластыря повыше.
— Давай я. — Реджина забирает у него рулон и начинает разматывать, но останавливается. — Сет…
— Может, ничего и не получится. Может, я застряну здесь.
— Или очнешься на дне морском и умрешь до того, как мы тебя спасем.
— Или нет.
— Или мы с Томми не сможем тебя вытащить, даже если все пройдет хорошо.
— Или сможете.
— Или ты просто решишь остаться там и забудешь про нас…
— Реджина, — мягко говорит Сет, до глубины души тронутый ее волнением. — Я не знаю, как все пойдет. Но хочу выяснить. И я впервые за долгое время чувствую, что все взаправду.
Во взгляде Реджины читается готовность продолжить бесконечный спор.
Но она этого не делает.
— Мистер Сет! — Томаш с торжественным видом берет его за руку. — Желаю тебе огромной-преогромной удачи! А еще очень-очень желаю, чтобы ты к нам вернулся.
— И я тоже, Томми. Томаш, — исправляется он сразу же.
— Ага, — улыбается мальчишка, — тут я, по идее, должен сказать: да ладно, можешь звать меня Томми. Но мне нравится, как ты произносишь Томаш, так что давай оставим так. На долгие-долгие годы.
Сет кивает ему, потом Реджине.
— Уверен? — спрашивает она. В последний раз.
— Да.
Она выжидает еще минуту, потом начинает обматывать пластырем его голову, закрепляя кончик на виске.
— Увидимся, — говорит она и закрывает ему глаза.
83
Вот парень — мужчина, Сет, — которого друзья бережно укладывают в гроб.
Он не знает, что случится дальше.
Но точно знает, что в этом и смысл.
Если это вымысел, то в этом соль.
Если это не вымысел — то же самое.
Но когда друзья начинают последний этап, нажимая на экран в ответ на высвечивающиеся вопросы, он думает, что ясно одно: всегда есть что-то еще. Всегда.
Может быть, Оуэн умер, а может, и нет, в любом случае это отразилось на родителях сильнее, чем он предполагал, и, может, дело совсем не в нем.
А еще Гудмунд, и Эйч, и даже Моника. Они слабые и сильные, они совершают ошибки, как все, как он сам. А у любви и заботы столько разных сторон, и между ними есть простор для понимания, прощения и чего-то еще.
Еще, и еще, и еще.
Иногда в лице других людей, неожиданных людей, с неожиданными, невероятными собственными жизнями. Людей, которые смотрят на мир совершенно по-другому и тем самым его меняют.
Людей, которые могут оказаться друзьями.
И он не знает, что случится, когда эти друзья нажмут на последнюю кнопку. Он не знает, где очнется. Здесь? Или там? Или в каком-то новом месте, еще более неожиданном. Потому что кто скажет в конечном итоге, какой из миров реальнее других?
Но что бы ни случилось, что бы ни произошло, Сет знает, что справится.
Все, пора. Он чувствует наполненную ожиданием тишину.
— Готов? — спрашивают друзья.
«Да», — думает он.
«Вперед без раздумий».
— Готов! — отвечает он вслух.
