Схватив «Стэн», Свэггер обнаружил, что единственным его достоинством была неуемная жажда находить и уничтожать цели. Впереди показался шатающийся силуэт, Свэггер выпустил в него очередь, и тот упал. Выбравшись из-за камней, он увидел перед собой картину кровавого побоища. Впрочем, видимость была нулевой: лишь кипящее море дыма и пыли, безмолвное, поскольку и убийца, и жертвы на какое-то время оглохли. Перед Свэггером появилась другая фигура, судя по походке, получившая серьезные ранения. Однако сегодня не было и речи о сострадании – этот тип пришел сюда, чтобы убить Свэггера, и тот прикончил его, но тут мимо мелькнула еще одна тень, убегающая сломя голову. Стремительно развернувшись, Боб увидел, что это был Джерри Ренн, уже без бейсбольной биты, бегущий, словно полузащитник, наперерез мячу. Не повезло Джерри. Свэггер выпустил всего две пули, поднявшие фонтанчики земли под ногами бегущего, и тут в магазине закончились патроны. Свэггер лихорадочно выполнил процедуру замены магазина, но к тому моменту как он был готов снова вступить в игру, Джерри уже исчез. Свэггер присел, дожидаясь, пока уляжется пыль, а затем оглядел дело рук своих.
Четверо убитых, изуродованные взрывами гранат и добитые свинцовыми стежками Свэггера, пятый еще шевелился. Боб поспешил добить его короткой очередью до того, как на сцене появится Рейли; он не собирался спорить с ней относительно сложных моральных аспектов дара милосердия, ему просто хотелось вывести боевика из игры.
– Чисто, все готовы! – крикнул Свэггер, возвращаясь туда, где оставил «Энфилд-4Т». Подобрав винтовку, он перебежал к отмеченному заранее месту – своеобразной площадке, скале, нависающей над каменной осыпью, откуда открывался вид на то, что лежало внизу.
Рука пропущена в ремень, приклад к плечу. Оба глаза открыты, но доминирует один, в той самой точке, откуда открываются все возможности оптического прицела. Свэггер нашел упор ногам, чувствуя, как выстраиваются в линию его кости, как неподвижно застывают суставы. Прижавшись спиной к скале, он стоял на каменном выступе, устремив взгляд вниз, вдоль опускающейся линии деревьев. Заметив движение, он чуть повернул ствол винтовки, опознал Джерри по прихрамывающей походке, а также по той причине, что он был единственным живым человеком в ближайших окрестностях, и взял его в прицел.
Навести.
Сделать поправку.
До Джерри было около шестисот метров, так что если Мила пристреляла винтовку на тысяче, нужно взять ниже, на уровне ног, дождаться, когда Джерри будет виден всеми своими шестью футами роста, и тогда указательный палец, подчиняясь прямой команде головного мозга, Н-А-Ж-А-Л на спусковой крючок. Подняв объектив прицела на Джерри, Свэггер увидел, как пуля попала ему куда-то в нижнюю часть тела, опрокинув своими оставшимися четырьмя с чем-то тысячами килограмм-силы энергии. Упав на землю, Джерри застыл неподвижно.
– Ты в него попал?
– Да, попал.
– Ура стрелку из Техаса! – воскликнула Рейли.
– Слушай, а ты была самым настоящим солдатом Джейн, – усмехнулся Свэггер.
– Я просто нажала на курок и спряталась.
– Именно так и одерживаются победы в войнах. Извини, собаку я не убил. Наверное, как-нибудь в следующий раз. Ты собрала свои вещи? Мы сюда больше не вернемся.
– Я все собрала.
Она не забыла свой рюкзак, все телефоны и даже тщательно завернутую тарелку.
– Отлично. Тогда давай посмотрим на нашу добычу.
Шестая интерлюдия в Тель-Авиве
– В настоящее время в мире есть гораздо более эффективные средства убийства, – заметил директор. – Все лучшее, что только могут создать наука, поддержка на государственном уровне и неограниченное финансирование. Зачем кому-то могло понадобиться тратить столько сил на производство этого старого мусора?
– Действительно, появились более эффективные виды химического и биологического оружия, – согласился Гершон. – Нервно-паралитические газы, сибирская язва, зарин, лихорадка Эбола, всевозможные порошки, газы, мази и прочие смертельные средства. Больше того, методы доставки «Циклона» весьма сложные и затратные. Лучше всего он действует в закрытом помещении, оформленном в виде душевой комнаты. То есть в контролируемой обстановке. Средство тяжелое, его трудно транспортировать, и, если только не брать лагеря уничтожения, нет действенных технологий его распыления. Оно устарело.
Но это и есть самое главное. Я вижу в «Циклоне», если так можно выразиться, «дань жестокости». То есть сентиментальный акт убийства, жест, в котором истинный мотив убийцы не просто убить, но еще и воздать должное предыдущему поколению убийц. Другими словами, кто-то хочет воспроизвести и освятить холокост, тем самым возвестив миру о том, что последователи дела нацизма живы и ждут своего часа. Ислам в данном случае нужен лишь как средство для достижения цели. Нет, этот тип убивает во имя Гитлера, и ему не важно, сколько человек он убьет – пять, пятьдесят, пятьсот или пять тысяч. Хотя, конечно, чем больше, тем лучше.
Все сидящие за столом уставились на Гершона. Он всецело завладел их вниманием. Время уже давно перевалило за полночь, в «Черном кубе» горел яркий свет, и в зале совещаний присутствовали не только директор и главы нескольких отделов, но и представители министерства обороны, и посланник премьер– министра. На заднем плане телевизор с выключенным звуком показывал выпуск новостей Си-эн-эн, и экран наполнял голубоватым свечением полумрак, царящий в обширном помещении.
– Каким способом можно доставить «Циклон»? – спросил Коэн. – Полагаю, дважды на трюк с душевыми комнатами мы не купимся.
– Совершенно верно. На самом деле «кристаллы» под давлением проникают в пористый камень или дерево, которые затем помещаются в герметичные контейнеры для транспортировки. Под воздействием воздуха начинается выделение паров, но под воздействием воды оно происходит значительно быстрее. Нацисты упаковывали «Циклон» в виде таблеток в закупоренные банки, а в нужный момент вскрывали их и бросали в воду, и тотчас же начинал выделяться газ. Итак, главное – это большой объем. Для того чтобы убить много человек, потребуется много отравы. С другой стороны, у этого человека ее много. Если учесть то, что нам известно о производственном процессе, он вполне мог получить тонн пять. Представьте себе начиненный таблетками и летящий на малой высоте самолет, который ночью без предупреждения врезается в Тель-Авив, и после того как хрупкий контейнер разбивается, газ попадает в воздух. Газ, не имеющий запаха, который мог бы предупредить о его присутствии, и тяжелее воздуха, расползется по всему городу, убивая спящих людей. Погибнут тысячи. Это будет жуткая катастрофа. Ну а в меньших масштабах – торговый центр, школа, большое административное здание могут принести сотни смертей. «Циклоном» можно заразить систему водоснабжения, и ветер будет разносить смертоносные пары. Им можно снарядить боеголовки ракет, которые будут выпущены из сектора Газа. Пятнадцать ракет, а когда после сигнала отбоя люди выйдут на улицу, они, сами того не сознавая, окажутся в облаке ядовитого газа. Погибнут десятки, сотни.
