— Ты часто брал меня с собой на корабль, но на этот раз ты вспомнил наше плавание вблизи Азорских островов. И эта гора, вырастающая из океана, должно быть, остров Пико. А тот человек, которого ты хотел убить, он был похож на тебя, не так ли?
— Да, было что-то общее, — медленно проговорил Келлз.
— Это был Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм. Жаль, что ты не прикончил его тогда, как тебе хотелось. Он под твоим именем потопил несколько английских кораблей и лишил тебя королевского прощения. Из-за него тебе пришлось вернуться к пиратству. Из-за него ты сейчас оказался здесь.
Каролина облизала губы.
— Это я виновата в твоих несчастьях, потому что упросила тебя пощадить его. Я во многом виновата перед тобой, Келлз.
Келлз боролся с собой. Ей так легко было поверить, этой стройной молодой женщине с серебристыми глазами, женщине, похожей на луч лунного света. И все же то, что она рассказывала, слишком уж походило на сказку. Она околдовала его. Она колдунья, ведьма, наслала на него чары, и под действием этих чар он готов поверить в любые чудеса.
Но еще через день он рассказал ей о доме с белыми колоннами и о том, что слышал, как палила пушка.
— Ты вспомнил наш дом на Тортуге, — пояснила Каролина. — И ту ночь, когда его атаковал «Эль Сангре». В саду ты прятал пушку. Ты одержал большую победу.
Келлз смотрел на нее в недоумении.
— Кажется, я и сад припоминаю, — пробормотал он.
— И зеленую калитку, — подсказала она.
— Верно, и зеленую калитку. Слушай, — нахмурившись, пробормотал он, — ты меня точно околдовала.
Каролина смотрела на него с обожанием, но и со страхом. Однажды он вспомнит все, но не будет ли это слишком поздно? О, надо сделать так, чтобы его никто не узнал, надо бы ему поменьше показываться на улице.
И самым верным способом удержать Келлза от прогулок был один — удерживать его в постели. Благо он встречал подобные предложения с большой охотой.
— Так ты не хочешь посмотреть на золотисто-белый галион в гавани? — с кокетливой улыбкой спрашивала она, все еще тяжело дыша после очередных минут любви.
— Я лучше полюбуюсь золотом твоих волос, — лаская ее, отвечал Келлз.
Но, что бы он ни говорил, Каролина не могла не заметить взглядов, которые он бросал на дверь. Келлз был не из тех, кто может долго просидеть взаперти, и кому, как не Каролине, знать об этом. Келлз был человеком действия.
— Нам бы только найти местечко у моря, — протянула Каролина, по-кошачьи грациозно выгибаясь. — Найти бы место, где можно побыть вдвоем.
— Я знаю такое место, — сказал он неожиданно. — Капитан Хуарес рассказывал мне о нем. Большая пещера с выходом на песчаный пляж. Выглядит весьма романтично.
Каролина села — прелестное разрумянившееся создание с блестящими от возбуждения глазами и чуть растрепанными светлыми волосами.
— О, ты думаешь, мы могли бы туда отправиться? Я велю Хуане всем говорить, что твоя лихорадка усиливается!
— Нет, не стоит, не то губернатор пришлет мне врача! — засмеялся Келлз.
— Нет, стоит, — с серьезным видом настаивала Каролина. — Хуана так запугает всех визитеров рассказами о страшной заразе, что они будут обходить наш дом стороной.
Каролина вскочила с постели и начала торопливо одеваться.
— Пойду вниз, поговорю с ней. Уверена, что она сможет отвадить посетителей, не слишком их напугав.
Доверившись дипломатическим талантам Хуаны, сразу после захода солнца они отправились к морю. Дорога вела их по тихим улочкам города, в эту пору совсем опустевшим. Каролина была уверена, что никто их не видит, поскольку не раз оглядывалась, проверяя, не следят ли за ними. Они ехали вдвоем на рослом жеребце Келлза, которому, казалось, двойная ноша была вовсе не в тягость.
Келлз был искусным наездником. Он сидел в седле легко и свободно, придерживая за талию Каролину, расположившуюся впереди него. Они ехали молча. Келлз вдыхал аромат ее волос и чувствовал себя вполне счастливым — сейчас он был в ладу с самим собой и со всем миром. Они медленно выехали из города и оказались на зеленом просторе. Из-за горизонта выплыла луна; ее серебристый таинственный свет заливал величественные пальмы, тихо шелестевшие у них над головой.
— Эта пещера где-то недалеко от города, — сказал Келлз. — Хуарес говорил, что я не пропущу ее, если буду придерживаться скалы, похожей на замок.
Они ехали по краю обрыва. Внизу белые пенные волны ласкали песчаный берег.
— Кажется, это здесь.
Каролина откинула за спину волосы и посмотрела туда, куда указывал ее спутник. Там, впереди, словно шея великана в белом воротнике прибоя, возвышалась черная скала, блестевшая от морских брызг. В лунном свете она действительно очень напоминала замок, замок крестоносцев, увенчанный мечом милосердия[6].
— Пещера где-то за скалой, не очень далеко от нее. Хуарес говорил, что отсюда к скале ведут самой природой вырубленные ступени. Думаю, что спуск где-то здесь.
Келлз помог своей спутнице спешиться. Она прекрасно смогла бы спрыгнуть сама, но оказаться в его объятиях, пусть на краткий миг, было слишком приятно, чтобы лишать себя такого удовольствия.
Они пошли вдоль обрыва, любуясь величественной панорамой, открывавшейся перед ними.
— Хуарес говорил, что тут неподалеку есть рыбацкая деревушка, где можно купить рыбы, овощей и фруктов. Я думаю, — с улыбкой добавил Келлз, — он говорил мне все это с надеждой на то, что я уведу сюда мою ненаглядную — предоставлю ему возможность приударить за Мариной.
Они шли неторопливо, в обнимку, и Каролина наслаждалась ощущением наконец-то обретенной свободы — свободы от страха, никогда не покидавшего ее в Гаване. Наконец-то они оказались вдали от людей, одни на берегу моря. В этот миг Каролина от души пожелала Хуаресу успехов в любви!
Очень скоро они отыскали уступы, по которым, точно по ступеням, они спустились вниз, к пещере из белого известняка. В самом деле, место было сказочное! Та часть пещеры, что выходила к морю, была просторной и светлой, с гладким каменным полом. От этого зала в глубь пещеры уходили извилистые коридоры, украшенные сталактитами и сталагмитами. Они не решились заходить слишком далеко, ибо в недра пещеры свет не проникал, там начиналось царство абсолютной тьмы.
Келлз оставил коня пастись на травке, оставил у ручья, сверкавшего в свете звезд. Травы хватило и для коня, и для того, чтобы устроить себе пахучее ложе.
— Для тебя это романтично? — со смехом проговорил Келлз.
— Вполне, — ответила Каролина. И, бросив на каменный пол свою ароматную травяную ношу, вышла полюбоваться морем.
