Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
И все же один человек покинул судно раньше всех – Дудин. В момент общей суматохи к нему подбежала девушка из балета, вытащила из-под юбки кейс и отдала. Когда ее подружка намеренно упала на Хачика, накрыв того юбкой, девушка схватила кейс, спрятала его в широких оборках и помчалась в условленное место, где ждал Дудин, оплативший услугу накануне. Он спустился по веревке, подготовленной заранее, за борт и нервно оглядел воду. Лодки не было. Раздумывать некогда. Дудин прыгнул в воду, доплыл до пирса, обогнув катер, благополучно выбрался и спокойно пошел к выходу из порта. Навстречу спешили охранники и дежурные пожарные. Их не удивил мокрый человек, при таких взрывоопасных ситуациях каждый спасается как умеет.
– Господи! Дудин! – встрепенулась Лия в машине у въезда в порт.
– Твой муж? – очнулся от дремы Каракуль и вытянул шею, присматриваясь к человеку, торопливо открывающему автомобиль.
– Я не знаю этого человека, – сказала Лия, сжавшись, словно хотела спрятаться, хотя заметить ее Дудин не мог.
– Ты же сказала: «Дудин», – удивился Каракуль.
– Потом, сейчас это не важно. Смотри, вон Сева.
Действительно, с территории порта бежал к ним Сева. Машина с Дудиным резко сорвалась с места и умчалась в город.
Самвел открыл дверь, сначала изучил двор и верхушку забора. Уши Самвела ловили ночные шорохи, однако, кроме шуршания виноградника над головой, других шумов не поймали, а глаза не заметили чужаков. Он переступил порог, постоял с минуту, затем вынес ведро. Нужда придавила, а ведро, куда сливал помои и использовал как туалет, оказалось полное. До выхода на дело осталось полчаса, а терпеть не стало мочи. Самвел торопливо понес ведро к уборной во дворе, держа его как можно дальше от себя, чтобы не испачкаться. Заодно справив нужду, он схватил пустое ведро и бегом достиг флигеля…
Внезапно на его пути встал огромный, черный, сливающийся с ночными тенями зверь. У Самвела зашумело в голове от притока крови и скачущего в панике сердца. Зверь предупреждающе зарычал, он был страшен, особенно глаза на большой морде с огромной пастью, из которой торчали ослепительной белизны клыки. Промелькнуло в голове, что, возможно, стоять перед убийцей со стволом в руке было бы куда менее опасно, нежели перед ужасным псом, неизвестно откуда взявшимся. Человеку можно заговорить зубы, можно вымолить у него пощаду, у пса никогда. Самвел узнал Раджа, понял, что пес пришел к нему. Дог рассматривал его с хладнокровным спокойствием, слегка наклоняя голову то на один бок, то на другой. Дог примеривался.
Самвел вспомнил кладбище, погоню, клыки на ноге и спине, адскую боль и вовсе потерялся. Неужели собака способна к переживаниям до такой степени, что нашла убийцу своего хозяина? Неужели у зверя есть память? Это казалось невозможным, невероятным. Но дог стоял в метре от него, всего лишь в метре. Рука Самвела медленно потянулась к карману брюк, где лежал пистолет. Губы, вялые губы прошептали:
– Хорошая собачка… хорошая…
Радж оскалился. Еще раз зарычав, слегка присел, тело его напряглось…
Измученные ужасом люди спускались по трапу, едва держась на ногах. Матросы, милиционеры и работники порта всех провожали к машинам. Прибывшие на «скорых» врачи оказывали медицинскую помощь тем, кто пострадал в давке или был в состоянии стресса.
Хачатур Каренович глядел, словно в пустоту, на палубу, напоминавшую последствия смерча. Столы и стулья были перевернуты, разбитые тарелки и еда валялись по всей палубе, и в душе Хачатура царил мрак. Артем с Русланом находились неподалеку, не мешали переживаниям Хачика, лишь наблюдали за последними гостями, торопившимися покинуть судно. Но вот и они ступили на трап. Кейса с миллионом никто не унес. Это же не кирпич, его не спрячешь за пазухой. Артем и Руслан подошли к убитому горем Хачатуру, одновременно к ним приблизился матрос, протягивая конверт:
– Просили передать лично вам, Хачатур Каренович.
Неровная толщина конверта подсказала, что именно там лежит. Хачатур Каренович будто воскрес, лицо его просияло, глаза затуманились, как при оргазме. И это происходило с человеком, умеющим владеть собой! Он протянул руку к заветному конверту… Артем перехватил пакет, вскрыл, в нем лежали две дискеты.
– Кто передал? – спросил у матроса. – Вы запомнили в лицо?
– Девушка отдала, – ответил тот. – Танцевала здесь. Лица не запомнил, они все накрашенные – одинаковые.
– Это не вам, – вырвались из уст Хачатура требовательные нотки, он потянулся к конверту.
– Я знаю, – сказал Артем, положив конверт в карман. – Не переживайте, позже вернем, а сегодня хотелось бы поговорить.
– Я устал. Отдайте дискеты, я поеду домой. – Хачатур использовал просительную интонацию! Но следователь и не думал выполнять просьбу. – Я буду жаловаться!
– Очень прошу вас, Хачатур Каренович, уделить мне немного времени. – Артем остался глух к угрозе. – Поверьте, у меня есть для вас кое-что любопытное.
Хачатур сверкнул гневно глазами, а поделать ничего не мог, оставалось подчиниться. Он догадался о переменах в отношении к нему еще на банкете, чему способствовали некоторые детали. К примеру, городское начальство обдавало холодом весь вечер. А слиняли с судна после взрыва в первых рядах, не сказав слова сочувствия. Все покинули Хачика, ссылаясь на нервную перегрузку. В этом-то и усмотрел изменения в политике Хачатур Каренович, изменения, о которых он не подозревал до сегодняшнего вечера, а в чем они – не догадывался. Без этих изменений следователь Артем Игоревич не позволил бы себе диктовать ему.
– Тогда идемте в кабинет, – выговорил он устало и побрел к трапу.
В это же время Петя Шкалик с Тимошенко подходили к БМВ, отпуская шуточки по поводу неудавшегося вечерка. Они торопились убраться из порта и у Тимохи дома дать волю злорадному торжеству. Неожиданно перед ними выросли три человека:
– Вас просят пройти в кабинет Хачатура Кареновича.
– Кто просит? – насупился Петя Бутылкин.
– Увидите. Не задерживайтесь.
– Это что, арест? – вознегодовал Петя.
– Просьба.
Шкалика и Тимоху окружили, что смахивало на задержание. Петя, почуяв неладное, попробовал прошмыгнуть между ног великанов, но его ловко ухватил за воротник пиджака и оторвал от земли самый здоровый:
– Просьбу можно понимать и как приказ.
Поставив Петю на ноги, подмигнул ему, мол, не шебаршись, малыш. Тимошенко, покрывшись холодным потом, и Шкалик, безобразно ругаясь вполголоса, двинули к административному зданию порта под самым настоящим конвоем.
Хачатур Каренович восседал на обычном месте, правда, в позе его не ощущалось былого величия и спокойствия. Он был собран, натянут как струна, остановил взгляд на старом пятне на столе, которое всегда помогало сконцентрировать мысли. Открылась дверь, Шкалик и Тимоха задержались в коридоре, опасливо заглядывая в кабинет и не решаясь переступить порог. Артем пригласил их:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
