Дрожа всем телом, девушка вышла из-за скрывавшего ее строения и медленно двинулась навстречу своей судьбе.
Пока она приближалась, Сигурд молча следил за ней; взгляд его был полой ненависти. Фиона расправила плечи и вскинула голову – теперь она снова была похожа на настоящую принцессу. Как она хотела сейчас иметь на плечах что-нибудь более изысканное, чем замызганное платье, которое носила на тинге, – но тут уж ничего нельзя было поделать.
Приблизившись, Фиона слегка поклонилась.
– Приветствую тебя, ярл, – произнесла она звонким голосом.
Глаза Сигурда, более темные, чем у брата, с пренебрежением скользнули по ней. Фиона догадалась, что он прекрасно понимает, сколь мала и хрупка она по сравнению с ним, овечка перед громадным волком.
– Фиона из Дунсхеана, ты обвиняешься в предательстве и убийстве, – прогремел над толпой зычный голос ярла.
Фионе показалось, что сердце ее на мгновение остановилось, но все же она не отвела взгляда.
– Сорли утверждает, что ты невиновна, – продолжал Сигурд, – и, несмотря на то, что ты постыдно использовала моего брата, я должен признать, что ты была добра к нашим женщинам и детям. Я не верю в то, что ты хотела убить мою семью, мирно спящую в своих постелях.
Фиона с трудом перевела дыхание.
– Но, – глаза ярла грозно сверкнули, – так мне будет проще убрать тебя со своего пути, и я не могу сказать, что мысль о твоей смерти огорчит меня. Ты причинила мне много хлопот, и еще больше – моему брату. Сейчас Утгард отправился в путь, чтобы известить Дага о смерти его дяди. За эти два дня я решу, как мне лучше приветствовать брата – представив ему тебя живой или мертвой.
При этих словах голова Фионы закружилась, и она без чувств рухнула на землю.
– Ничего не слышно про Дага?
В ответ Бреака только вздохнула, и Фиона, отвернувшись, снова начала мерить шагами маленькое строение. Каждая клеточка ее тела была напряжена – в любой момент мог появиться Сигурд, чтобы возвестить ей свой окончательный приговор.
С тех пор как Утгард выехал в поселение Скирнира, прошло целых два дня, не мог же Даг отказаться прибыть на похороны своего дяди! Если это все же случится, Сигурд непременно предаст ее смерти.
– Погода все больше портится, – заметила Бреака, – и это может стать причиной задержки. А вдруг Даг уже уехал и Утгард его не застал?
– Уехал куда? – Фиона резко повернулась к Бреаке. – Если погода ненадежная, зачем вообще куда-то ехать? Я боюсь худшего – Даг вообще откажется прерывать свои переговоры. Возможно, он даже не представляет, какая мне грозит опасность.
– По-моему, лучше тебе перестать мучить себя: Даг непременно скоро будет здесь; он оскорбил бы Кнорри, не появившись на его похоронах. Такова воля норвежских богов, и никто не имеет права пренебречь ею.
– Но даже если он поспеет вовремя – удастся ли ему уговорить Сигурда оставить меня в живых? – Фиона закусила губу. – Сигурд не понимает, что связывает Дага со мной, – он считает, что я околдовала его брата; а еще он ненавидит меня за то, что якобы это я уговорила Дага отправиться в Ирландию.
– И все-таки Даг обязательно вернется и договорится с Сигурдом. – Бреака упрямо тряхнула головой.
Остановившись, Фиона опустилась на стул.
– Как бы я хотела, чтобы ты оказалась права! И все же с каждым часом у меня остается все меньше надежды.
Неожиданно в комнату вбежал Аеддан.
– У меня есть новости! – воскликнул юноша, едва переступив порог.
– Что-то случилось? – голос Фионы задрожал.
– Утгард вернулся.
– И Даг тоже с ним?
Аеддан отрицательно замотал головой. Фиона потупилась и отвернулась.
– Расскажи нам все, что ты слышал, – потребовала Бреака. – Даг отказался вернуться?
– Нет, Утгард его не застал. Когда он приехал, Даг уже отправился куда-то вместе с сыновьями Скирнира.
Не оборачиваясь, Фиона медленно спросила:
– Скирнир не сказал, куда?
Аеддан огорченно вздохнул.
– Я не расслышал. После того как Сигурд в гневе вышел, Утгард взялся за еду, и я не решился его переспросить.
– Все кончено, – прошептала Фиона. – Сейчас Сигурд решает, какой смерти я больше достойна.
– Нет! – в один голос воскликнули Аеддан и Бреака.
– Да, – пророкотал от двери низкий голос.
Фиона оглянулась: стоявший у входа в сарай гигант гневно глядел на нее.
– Я выбрал наказание, достойное женщины, которая не хочет знать своего места, и отсылаю тебя на небеса вместе со старым ярлом в качестве его рабыни и наложницы.
Услышав приговор, Бреака ахнула, а Фионе показалось, что она вот-вот задохнется.
– Согласно нашим обычаям, мы должны отправить великого правителя в иной мир в самой лучшей одежде, при оружии, в украшениях и со всем, что он любил при жизни: вот почему я хочу дать Кнорри в спутницы женщину, которая придется ему по вкусу. Этой женщиной будешь ты, Фиона. Ярл и при жизни был неравнодушен к тебе, теперь ты будешь сопровождать его в царство мертвых.
Несмотря на весь ужас своего положения, Фиона едва не рассмеялась – столько злой иронии было в решении Сигурда. Когда-то она испугалась того, что Кнорри захочет сделать ее своей наложницей; теперь же новый ярл соединял ее со старым викингом в смерти, и их супружеским ложем должен был стать погребальный костер.
– Вы не сделаете этого! – Бреака бросилась к Сигурду и упала перед ним на колени. – Умоляю вас, не убивайте Фиону – она не совершила ничего, что бы заслуживало смерти!
Сигурд презрительно взглянул на юную рабыню.
– Ты забыла, девчонка, с кем разговариваешь! Я – ярл, и вправе поступать, как сочту нужным. А что до справедливости моего приговора, то для молодой женщины это большая честь – служить великому воину после его смерти, и я оказываю эту честь тебе, Фиона из Дунсхеана.
Теперь глаза Сигурда смотрели на нее сурово и печально.
Фиона глубоко вздохнула. Она должна сражаться за свою жизнь, и для этого у нее оставалось одно-единственное оружие. До сих пор она боялась упоминать о Даге, но больше ей нечего было терять.
– Едва ли ты подумал, что на это скажет твой брат, – решительно произнесла она. – Ты не боишься, что потеряешь его, если убьешь меня?
На щеках Сигурда заиграли желваки.
– Что ж, сначала он, может быть, и погорюет немного, но потом сам будет мне благодарен. В определенном смысле это большая честь и для него тоже.
– Не лги! – бросила ему Фиона. – Даг любит меня и будет оплакивать мою смерть!
Сигурд покачал головой.
