— А именно?
Дэвид повернулся к ней, его глаза выражали страдание и страх.
— Эмили, я тебя умоляю, не настаивай. То, что ты хочешь узнать, может изменить всю. твою жизнь. И мою тоже. Пожалуйста, подумай, дорогая.
Она не думала. Не колебалась. Она требовала.
И Дэвид покорился. Он нехотя подошел к креслу-качалке, сел и, сжимая подлокотники и глядя невидящими глазами в пространство, монотонно начал:
— Оливия… кокетка, любила пофлиртовать и умела убеждать. Она совсем не была похожа на тебя, Эмили.
Он вздохнул, запустил пальцы в волосы и замолчал. Эмили терпеливо ждала.
— Это я убил Оливию, — наконец тусклым голосом произнес Дэвид.
— Ч-что?
— Я ее убил, — тупо повторил он. — Я мог бы с таким же успехом связать ей руки и бросить в реку.
— Дэвид, что ты говоришь? Смерть Оливии была несчастным случаем…
— Нет! — с горечью воскликнул он. — Это не был несчастный случай. Дядя… дядя вернулся домой из Сан-Хасинто и… застал… меня в постели с Оливией!
Эмили оцепенела и безмолвно смотрела на совершенно несчастного Дэвида.
— Это правда! Я лег в постель с женой моего дяди! Господи, Эмили, это было ужасно! Если бы ты могла видеть его лицо!.. Надо было как-то остановить его. Мне пришлось ударить дядю по голове вазой, а не то бы он… он собирался убить Оливию.
Выдержка оставила Дэвида. Отвернувшись и закрыв лицо руками, он разрыдался.
Эмили никогда раньше не видела рыдающего мужчину — жалкое, душераздирающее зрелище. Положив руки на его содрогающиеся плечи, она прошептала:
— Значит, ты ударил дядю, он потерял сознание, и Оливия убежала вместе с малышами?
Дэвид кивнул, не поднимая на нее глаз.
— Потом твой дядя пришел в себя, погнался за ними, и… — У Эмили перехватило дыхание.
Он снова кивнул. В подробностях не было необходимости.
— Сколько тебе тогда было лет, Дэвид?
— Шестнадцать.
— Шестнадцать?! И Оливия… Ох ты, бедняга!
— Дядя никогда не винил меня. Позже он объяснил мне, что Оливия принадлежала к тому типу женщин, которым необходим мужчина, и когда Эдгар уехал на войну, она… она…
— Соблазнила тебя? — подсказала Эмили.
— Да. Господи, Эмили, лучше бы дядя считал виноватым меня! Я чувствовал, что должен быть наказан. Было бы легче принять его гнев, чем видеть страдания этого сильного человека!
— Да, Эдгару было очень больно, когда Оливия предала его с Аароном, а потом так бессердечно использовала тебя.
Дэвид встал, с мольбой посмотрел на Эмили и взял ее за руку.
— Надеюсь, ты теперь понимаешь, Эмили, как твой муж нуждается в тебе. Я возлагал на вас обоих такие надежды этим летом. Дядя, казалось, заново родился. Потом, после фиесты, вы стали чужими друг другу. Почему?
Эмили печально улыбнулась.
— Почему, Дэвид? Из-за прошлого. Потому что появился Аарон Райс и всколыхнул его горькие воспоминания. О, я все теперь так ясно понимаю, Дэвид! Твой дядя меня ненавидит, он воспользовался мною, чтобы наказать Оливию! Разве ты не понимаешь, что наш брак безнадежен? Мы не можем изменить прошлое.
— Но, Эмили, если ты поговоришь с дядей…
— Нет, все кончено. — Она беспомощно развела руками. — Спасибо, что рассказал мне, Дэвид.
Они смотрели друг на друга, едва сдерживая слезы. Эмили сжала руку Дэвида.
— Но не позволяй тому, что произошло с Оливией, испортить тебе жизнь, Дэвид. Все это не твоя вина, ты слышишь? Ты не убивал Оливию, она сама себя убила. Женись на своей Марии и будь счастлив.
Потрясенный, Дэвид отпрянул.
— О нет, Эмили, я не женюсь, — страстно воскликнул он. — Посмотри, как я все испортил, испортил оба брака дяди. Нет, я причинил достаточно вреда.
— Чепуха!
— Но, Эмили, даже если бы я мог забыть то, что случилось с Оливией, как мне жить с тем, что я сделал с тобой? Я покинул тебя, оставил на милость дяди.
Эмили вздохнула и дрожащими пальцами потерла виски.
— Это неправда. Я теперь понимаю, что если бы действительно ненавидела Эдгара, то никакие силы не заставили бы меня пойти к алтарю. Запомни, Дэвид Эшленд: я не жалею ни об одном мгновении, проведенном с твоим дядей. И я… я отдала бы все будущее за один день в его объятиях. — Ее глаза наполнились слезами. — Но этого мне не суждено.
Дэвид положил ладонь ей на плечо.
— Эмили, я…
— Не думай обо мне! Иди к Марии сейчас же и расскажи ей о своих чувствах. Ты так нужен ей, Дэвид! Я даже передать тебе не могу, как сильно ты ей нужен. Для нас с твоим дядей уже слишком поздно. Но у тебя еще все впереди. Скажи Марии, что любишь ее. Она тоже тебя любит.
— Любит? — изумленно переспросил Дэвид.
— Да, это же написано у нее на лице! Неужели ты слепой? — Она грустно рассмеялась, вспомнив слова Сэма Хьюстона на фиесте. — Да, конечно, ты слеп — слеп от любви. Закупай припасы и немедленно отправляйся домой.
— Хорошо, дорогая, я поеду. — Дэвид, окрыленный, уже надевал пальто. — Но ты уверена, что ни в чем не нуждаешься?
Эмили энергично замотала головой.
— Поезжай к Марии, немедленно! Забудь о прошлом и о своей гордости. Не повторяй ошибок, которые сделали мы с твоим дядей.
Дэвид закутал шею шарфом и с надеждой спросил:
— Что-нибудь передать дяде?
Эмили встала на цыпочки, поцеловала его в щеку и распахнула дверь.
— До свидания, Дэвид.
Глава 13
14 марта 1842 года
Дэвид и Мария сидели в столовой, когда, пошатываясь, вошел Эдгар. Он был небрит, глаза мутные.
— Где бренди, черт подери?
— Дядя, надень сюртук, — посоветовал Дэвид. — В комнате холодно, а у тебя рубашка расстегнута…
— Ха! — фыркнул Эдгар, достал из буфета графин и налил себе щедрую порцию. — Меня бренди согревает.
Отодвинув стул назад, он забросил ноги в сапогах на стол, при этом разбил бокал и криво ухмыльнулся:
— Прошу вас, продолжайте ленч.
— Сеньор Эшленд, вам надо поесть, — робко напомнила Мария, широко раскрыв глаза.
Молодые люди обменялись тревожными взглядами.
— Дядя, ты не думаешь, что тебе надо немного сбавить темп — сейчас еще только полдень…
Эдгар с грохотом поставил на стол графин.
— Не смей командовать, мальчишка! Сколько я пью, тебя не касается. А теперь вы оба — ешьте и перестаньте придираться!
