Десантники едва взглянули в их сторону. Мимо витрины промелькнула цепочка фигур-призраков и все.
— Что с вакциной? — спросил Янг. Он смотрел на Кэма, но вопрос предназначался Рут. — Ее уже можно использовать? Разве вы не говорили, что вам с ней еще работать и работать?
Вся группа уселась на твердом ковровом покрытии между стойкой и конторским столом. Со стен широко улыбались белокожие юноши и девушки. Плакаты можно было принять за рекламу причесок, если бы не сияющие неестественной голубизной, как сапфиры, контактные линзы.
Кэма охватило странное ощущение покоя. С каждой секундой оно все усиливалось. И те же эмоции отражались в твердом, серьезном взгляде Рут.
Обычно скорая на слова, женщина теперь молчала.
— Это всего лишь первое поколение, — нарушил тишину Тодд. — Лучше добежать до чертовой больницы, пока нас не обнаружили.
— Нет, ты был прав, — возразил Янг. — Ближайшая больница в пяти кварталах. Десантники шастают теперь повсюду. А вот к нам второй раз вряд ли сунутся — у них не хватит людей прочесывать такую территорию по несколько раз.
С улицы послышался рев улетавших на юг F-15.
— Здесь безопаснее, — закончил Янг, и Рут в первый раз за долгое время пошевелилась.
— Вакцина может сработать, — сказала она. — Если не подействует, то вреда тоже не причинит.
— Если не подействует, мы все заразимся! — воскликнул Тодд, судорожно тыча рукавицей в смотровой щиток. — Как ее вводить? Пластину целиком глотать, что ли?
— Вакцину можно вдохнуть.
— С чумой вместе.
— Естественно.
— А потом что? — поинтересовался Янг. Ньюкам поддержал его:
— Да, а остальным как быть?
— Если вакцина подействует, начнется процесс инкубации.
— Это еще что такое?
— Мы… — Рут потупилась. — Ее можно будет передавать от человека к человеку с физиологическими жидкостями. С кровью, например.
— Давайте на мне испробуем, — Кэм вытащил из нагрудного кармана футляр с образцами и протянул ученой, чтобы та выбрала нужный.
— Можно потянуть жребий, — предложила она.
Кэм отдернул руку с футляром: «Нет!»
— Это лишнее, док, — согласился Янг.
Кэм прижал сокровище к груди:
— Первым должен быть я.
— Ты не прав, — начала было Рут. — Мы все в одинаковом положении. Все одинаково…
— Я — самый подходящий кандидат. Кто лучше меня определит начальные признаки инфекции?
Зараза первым делом накапливалась в самых старых и глубоких ранах — в ухе, кистях рук.
— Я смогу определить, работает вакцина или нет, до того, как у вас закончится воздух, — напоследок сказал он.
Рут покачала головой:
— Хорошо, я согласна. Прости меня.
Кэму особенно понравилось, что ученая попросила прощения. Он, ободряя ее, пожал плечами и сказал:
— Мне терять практически нечего.
Зато как много можно выиграть! Такой же выбор он сделал, когда до их вершины доковылял Голливуд.
Кэму хотелось, чтобы его запомнили именно таким — готовым пойти ва-банк ради заветной мечты.
Громко щелкнули замки на воротнике защитного костюма, и когда юноша приподнял шлем, воздух с тяжким «ох!» вырвался наружу. Затхлый, застойный дух офиса был несравненно приятнее вони сопревшего под резиной тела. Рут посоветовала не дышать, но Кэм чувствовал это даже с закрытым ртом. Ноздри вбирали новый запах, как предвестие чуда.
— Готов? — спросила ученая. Тодд поднес к губам Кэма вакуумную пластину — из-за перелома руки Рут не могла выполнить операцию самостоятельно. Обе ладони юноши были заняты шлемом. — Один, два… давай! — скомандовала она.
Тодд, вложив пластину двумя пальцами в открытый рот Кэма, отломил ее кончик. Юноша сделал глубокий вдох. Следуя совету, он подержал пластину под языком и даже был готов проглотить ее.
— Теперь не дыши сколько сможешь, — Рут протянула лоскут крепкой материи, отрезанной от найденного Ньюкамом белого халата, в каких вели телепередачи светила медицины. Ученая предложила чем-нибудь закрыть лицо юноши и хотя бы ненадолго задержать атаку наночастиц.
Кэм привычно обмотал рот и нос пахнущим пылью лоскутом и сбросил комплект баллонов, внезапно почувствовав боль от ссадин и синяков на плечах, спине, а также животе и бедрах — там, где кожу натерло поясным ремнем. Ему захотелось стащить с себя костюм. Все тело ныло и чесалось. От него разило так, словно он нес на себе туалетную кабину. К сожалению, юноша был одет в одну футболку — чтобы не натереть голое тело баллонами — кроме нее, влажного подгузника, носков и обуви, другой одежды на нем не было. Не нашлось ее и в офисе.
Дело было не в стеснительности — он не мог снова подставлять застарелые раны наночуме, пусть даже отдельные частицы уже проникли под защитный костюм.
Вокруг воротника Кэма обмотали остатки халата. Янг забрал комплект юноши, трижды убедился, что вентили плотно закрыты, снял показания счетчика. Он проделал ту же операцию с баллонами Тодда и Рут, после чего он и Ньюкам поочередно проверили комплекты друг у друга.
Больше занять себя было нечем, оставалось только ждать.
— Сорок шесть минут, — объявил Янг. По истечении этого времени у Тодда закончится воздух, а у Рут он будет на исходе.
Кэм, нажимая на щеку поверх маски, выдавил из десен обломки зубов. Верхний клык отделился легко, коренной зуб зацепился за десну одним корнем, заставив Кэма зажмуриться от боли. Желудок свело судорогой от проглоченной свежей крови, началась икота. Как не вовремя!
Янг включил рацию, проверил разные частоты, пытаясь перехватить разговоры противника, но вещание велось лишь на одном канале, по которому беглецам предлагали сдаться. Капитан сперва отключил рацию, потом передумал и опять начал слушать эфир, расстелив перед собой карту, очевидно рассчитывая кратчайший маршрут к самолету.
Ньюкам бродил по офису, заглядывая в выдвижные ящики и шкафы в поисках чего-нибудь ценного. Внутри приемной стойки обнаружились банка «пепси» и два пакетика сырных крекеров. Из подсобки он принес поднос с масками для подводного плавания с пластмассовыми вставками под линзы. Одну из масок протянул Кэму.
Рут и Тодд сидели по обе стороны от юноши, словно охраняя его, стараясь не шевелиться и не тратить воздух зря. Тем для обсуждения хватало, но в то же время говорить было не о чем.
Никто не пытался делать вид, что разговорами можно что-то еще изменить.
В венах Кэма, во всех частях его организма сталкивались две лавины частиц — оставалось только гадать, кто возьмет верх: безудержно плодящийся, пожирающий ткани и порождающий себе подобных «аркос», либо истребляющая интервентов и добывающая из них материал для создания новых защитников нановакцина.
