– Да.
Точно. Это был Ксан. Он всегда был безошибочно узнаваем по своему низкому утвердительному «да». Значит, жив, убивец!
– Здорово, Ксан, – сказал я.
– Здорово. – Он тоже меня узнал, хотя и молчал, не называя по имени.
– У меня к тебе дело. Знаешь леща по фамилии Берковиц?
Ксан помолчал, похоже, вспоминая.
– Ну. Знаю. Только это – акула из очень крупных.
– Плевать. Мне нужна информация, где он плавает. И с кем.
После короткого молчания Ксан спросил:
– Так ты снова в деле? – Он явно решил, что я собираюсь отправить этого Берковица на скок.
– Нет. И вряд ли вернусь. Считай это частным заказом.
– Хорошо, Дик. Сделаю. Дай мне дня три. Как с тобой связаться?
Никто из нас ни словом не обмолвился о тех событиях. Но Ксан даже не заикнулся об оплате – значит, я был прав и он с того дела – мой должник. А отследить леща – не такая уж большая плата за неоднократную попытку меня убить, один раз, кстати, почти удавшуюся. Если бы Жен тогда меня не вытащила…
– Я сам с тобой свяжусь, – сказал я и отключился.
Это пока было все, что я мог сделать в направлении ее поисков. Оставалось окунуться в корабельный быт, установить распорядок на борту, распределить между командой обязанности и какие-нибудь вахты – какие, кстати? Надо будет над этим подумать. А заодно потихоньку подбираться к моей профессуре – нарыть в общей базе места их работы и жительства, выяснить адреса ближайших к ним порталов.
Похитить профессора или академика как раз не так уж сложно. А насчет согласия с его стороны работать… Кто ж откажется, когда речь идет о таком аппарате! Да плюс за это тебе халявное бессмертие! Ну а если все-таки упрется – бывают такие принципиальные дропсели, – похитим другого, посговорчивей. Вот с батареями сложнее – дорогущие они аж жуть, а денег у меня сейчас ноль – все счета перекрыты. Пока, в случае надобности, можно использовать аккумуляторы корабля, а там посмотрим… На этом месте мои размышления прервал голос компьютера:
– Вызов через компорт. Инспектор Александр Гор вызывает Ричарда Края. Соединить?
Несколько секунд я сидел в немом удивлении. Меня все-таки отследили. Тот самый Александр Гор – как же, как же, помню такого. Сам обессмерчивал. Значит, доблестный инспектор не отправлен в отставку после моего громкого дела, которое он позорно провалил, а по-прежнему на боевом посту и продолжает борьбу со всемирным злом. То есть в первую очередь, конечно, со мной, любимым. Ловко он на сей раз меня вычислил. И сразу рвется на связь. Ну что ж… Поговорим.
– Давай в аудиорежиме, – разрешил я. Через пару секунд из динамика раздался смутно знакомый голос:
– Ричард Край, если вы меня слышите, то ответьте!
– Да слышу, слышу, – сказал я. – Как поживаете, инспектор? На здоровье не жалуетесь?
– Я говорю с вами как лицо официальное от имени Наследника Президента Евросоюза Левински-Белобородько. – Эк он слова рубит, словно пулемет.
– И давно вы связались с этим ублюдком, инспектор? А я-то считал вас человеком принципиальным. Выходит, ошибся.
– Я уполномочен вам сообщить, что искомая вами женщина – Женевьева Александер – находится в Президентском Исследовательском Центре на Р66. – Словно с размаху железной битой в висок. Молча слушаю дальше, а внутри звенящая пустота, и только сердце рвется, обдираясь на каких-то проволочных нитях. – Я предлагаю вам прибыть в Центр на переговоры завтра ровно в семь часов вечера. Если вы не прибудете в течение часа, Женевьева Александер, бессмертная, будет опущена в бак с серной кислотой.
– С-с-суки… – Я внезапно потерял контроль над собой и чуть не разбил динамик. Он-то при чем…
– Вам больше нечего сказать? Тогда я повторяю – завтра в семь часов в известном вам Исследовательском Центре мы будем ждать вас для переговоров. Адрес портала…
Тут в моей голове наступило небольшое просветление – словно бы пробился луч света:
– Где доказательства, что она у вас?
– Какого рода доказательства вас устроят? Ее голос? Он может быть записан, подделан, смоделирован… Ее изображение? С не меньшим успехом…
– Дайте мне с ней поговорить по визиосвязи. Мне хватит пары вопросов.
– Хорошо, – легко согласился он, и мой луч стал тоньше паутинки. Но я за него все равно держался. Я включил видеорежим и мельком увидел Гора – даже не взглянув на меня, он сразу отступил куда-то вбок, и к объективу грубо вытолкнули Жен.
Я на мгновение закрыл глаза – я прекрасно знал технику шантажа с использованием заложника не хуже этого Гора: грубость напоказ, очень приветствуются побои, желательно, чтобы у заложника был напуганный и изможденный вид. Я открыл глаза и понял, что это еще не главное. То, что может свести с ума, – другое.
Она смотрела на меня. Так смотрела… Как смотрят в последний раз, мысленно уже навсегда прощаясь. Отдавая взглядом все то сокровенное, что было, пытаясь отдать и то, чему уже никогда не быть.
– Жен… – Теперь я должен был задать ей вопросы, чтобы убедиться в том, что в этот момент я уже знал. Инстинктом, чутьем, душой, не знаю чем. Но знал, что там, перед камерой, – она, моя Жен, а не идеальная компьютерная подделка на базе другой женщины. – Я тебя вытащу, – сказал я.
– Они тебя убьют, – произнесла она тихо и страшно. – Не приходи, Дик. Не надо. Они тебя убьют!.. – почти закричала она, ей тут же зажали ладонью рот и за локти оттащили от камеры. Потом изображение померкло, и из динамика вновь раздался голос инспектора:
– Мне кажется, Край, вы уже убедились, что это действительно гражданка Александер, и наши анализы тоже подтверждают ее подлинность. – Внезапно я понял, почему он отключил видеосвязь. Он просто не мог смотреть мне в глаза. – Итак, завтра в семь. И не оставляйте на корабле никого из своих людей. Среди них есть шпионы. – И он дал отбой.
«Шпионы. Надо же. Шпионы…» – повторял я механически, кодируя доступ в комп корабля, покидая рубку, идя в свою каюту. Тут только, упав на кровать, я перестал удерживать какой-то рвущийся внутренний клапан, и багрово-черный смерч из огня, грязи, металла, серной кислоты хлынул и начал рвать душу.
Не бороться. Вынесет. Вынесет?.. Мое прежнее дикое, древнее желание жить любой ценой казалось по сравнению с этим бурей в стакане воды.
Я хотел бы отдать свою жизнь ради того, чтобы жил другой человек.
Наконец кровавый растрепанный комок выкинуло на скалы и схлынуло, позволив дышать и думать. Я заставил себя взглянуть на часы и понял, что совершил получасовую прогулку в Ад. До назначенного срока оставалось двадцать часов с минутами. Я опустил веки, прогоняя рваный туман в голове, успокаивая бешеные толчки крови. Времени слишком мало. Надо искать пути решения.
Через два часа я поднялся и пошел звонить Ксану, даже не надеясь, что за это время он успел что-то собрать по Берковицу. Но я ошибся – кое-что он все-таки узнал – то, что лежало на самой поверхности.
