– Не стоит, – покачал головой парень. – Займитесь своими делами. Не нужно, чтобы нас видели вместе.
– Хочешь сказать, что за ней наблюдают? – насторожился Художник.
– Не думаю, но от незапланированных на море случайностей даже контора Ллойда не страхует, – усмехнулся Палёный.
– Тоже верно, – усмехнулся старик и, повернувшись к Наталье, сказал: – Он прав, девочка. Не суетись. Я отлично понимаю твоё нетерпение, но в этом деле спешка самый большой враг.
Понимая, что он совершенно прав, Наталья с разочарованной миной села на место. Дождавшись, когда Палёный выйдет из кабинета, Художник бросил на Наталью лукавый взгляд и, усмехнувшись, сказал:
– Скажу тебе честно, дочка. Если сумеешь этого зверя приручить, лично тебе памятник поставлю.
– Павел Андреевич, я вообще-то замужем, – смущённо отозвалась Наталья.
– А разводы тогда для чего придуманы? – пожал плечами старик. – Если уж рожать от кого-то детей, то только от таких мужиков.
– Почему это? – с интересом спросила Наталья, чувствуя, как начинают пламенеть шея и уши.
– Да потому, что у них на генетическом уровне заложено умение выживать и заботиться о близких. За ним любая, как за скалой, будет. Вот только приручить его дело не для слабонервных. Проще в клетку с голодным тигром войти.
– Он так опасен? – удивилась Наталья.
– Он никому не верит, – грустно усмехнулся Художник. – Даже мне.
– И как же его тогда приручать? – не удержавшись, с улыбкой спросила она.
– Терпением и лаской, – поучительно ответил старик.
– Так что мне теперь делать? – спросила Наталья, неожиданно меняя тему.
– Поезжай и покупай лекарства. Я прикажу, чтобы тебя отвезли домой.
Устало кивнув, Наталья тихо попрощалась и, поднявшись, медленно вышла из кабинета.
* * *
Сидя в машине рядом с бесчувственным телом напарника, Пашка старательно размышлял. По мере своей пьяной возможности. Он давно уже заметил за своим организмом странную особенность. В случае крайней необходимости он мог разом оказаться почти трезвым и запоминал всё, о чём шёл разговор.
И вот теперь ему пришлось использовать эту свою способность на полную катушку. Откинувшись на сиденье, он уставился невидящим взглядом на дорогу, пытаясь понять, как сделать так, чтобы попавшийся чиновник не пострадал, и избавить своих друзей в зоне от опасности столкновения с имперским спецназом.
В том, что старик на такое способен, он даже не сомневался. Будь это кто-то рангом пониже, Пашка не стал бы так напрягаться, но министр не та рыбка, от которой можно просто отмахнуться. И дело было вовсе не в престиже империи. Всё упиралось в престиж Конторы.
Но действовать против людей, с которыми прожил бок о бок почти пять лет, Пашка тоже не мог. Это было сродни предательству. По большому счёту это и было предательство. Так и не придя к какому-то конкретному решению, он тяжело вздохнул и, покосившись на водителя, попросил:
– Давай в магазин заскочим.
– Зачем? – не понял водитель.
– Пива купим. Завтра придётся это тело реанимировать, а дома кроме водки ни черта нету. Если водкой похмелять, это уже не лечение, а запой получится.
– Тогда уж лучше рассолом, – усмехнулся в ответ водитель.
– Тоже верно. Говорят, мороженое хорошо помогает, – снова вздохнул Пашка.
– Слышал, но не пробовал, – кивнул в ответ водитель, ловко вписываясь в поворот на стоянку у гипермаркета.
– Ну, значит, есть шанс проверить всё сразу, – подвёл итог Пашка, вылезая из машины.
Закупив в магазине упаковку бутылочного пива, трёхлитровую банку маринованных огурцов и килограммовую коробку мороженого, Пашка уселся в машину и под сочувственный взгляд водителя неловко сковырнул пробку с бутылки пива.
– Тяжко?
– Ну, не сказать, чтобы очень, но приятного мало, – криво усмехнулся Пашка, прикладываясь к бутылке.
– Приедем, сразу спать ложись, – посоветовал водитель.
– Так и сделаю. Ну их к чёрту все эти дела. Потом голову ломать буду.
– И это правильно, – одобрил его решение водитель, снова выруливая на трассу.
Попав домой и уложив при помощи водителя Расписного на диван, он для начала отправился в душ. Постояв под обжигающе горячими струями воды, Пашка вышел из ванны почти заново родившимся и, с усмешкой посмотрев на напарника, отправился спать.
Разбудил его грохот чего-то упавшего и громкий отборный мат. Бросив взгляд на часы и на окно, Пашка понял, что проспал почти сутки и, поднявшись с кровати, отправился выяснять причину буйства напарника. Едва войдя в комнату, где уложил спать Расписного, он с удивлением увидел, как тот, стоя на одной ноге, отчаянно кроет матом упавший стул.
Дождавшись перерыва в его высокохудожественном монологе, Пашка спросил:
– За что ты его так?
– Он же, сволочь, прямо на ногу упал. А нога-то босая, – чуть не взвыл парень.
– Это понятно. А орать-то так зачем? – пожал плечами Пашка.
– Так ведь больно, – развёл руками Расписной.
– Слушай, Борька, ты хоть помнишь, что нас к себе старик вызывал?
– Что, сам?! – удивлённо ахнул парень и, рухнув на диван, схватился за голову. – Ни черта не помню. Чего там было-то?
– Я в зону ухожу, – коротко ответил Пашка.
– Когда?
– Вот как в себя придёшь, так и поедем.
– Блин! Вот гадство-то! А я, как назло, с таким выхлопом, – снова схватился за голову Борис.
– Не ной. Время ещё есть. В холодильнике пиво и банка с огурцами. Если хочешь, есть мороженое. Так что приходи в себя, и вперёд.
– А ты? – удивлённо повернулся к нему Борис.
– А я уже в порядке. Так что развлекайся, а я пошёл готовиться. И учти, тебе придётся не просто меня туда отвезти, но и дождаться, когда вернусь. Так что не увлекайся.
– Погоди, мы же вроде должны были вместе идти, – неожиданно вскинулся Пашкин напарник.
– Не в этот раз. Мне для начала воскреснуть нужно, – покачал головой Пашка.
– Как скажешь, – вздохнул Борис.
Тяжело поднявшись, он медленно поплёлся на кухню. Проводив его взглядом, Пашка чуть усмехнулся и решительно направился в гараж, где хранил свой восстановленный мотоплан. Быстро проверив комплектацию аппарата, он убедился, что всё к полёту готово, и, тщательно упаковав половину привезённых товаров, вернулся в дом.
Из ванной раздавался шум льющейся воды и громкое оханье Бориса. Похоже, парень очень серьёзно относился в работе. На столе стояла открытая банка огурцов и тарелка с мороженым. Одобрительно кивнув, Пашка включил телевизор и, усевшись в кресло, задумался, как убить время до вечера.
