– А когда я был на берегу Инджи, у меня на голове от жары, – рассказывал старый моряк, – плавились волосы.
– Правда? – спросил Джек. – Это еще ничего. У нас было два парня, которые на жаре зажарились на руле. Они ничего не чувствовали, пока не стали коричневыми.
– Не может быть!
– Может, и более того, мы всегда жарили мясо на желобе для пушек А потом, когда мы заплыли далеко на юг, стало так холодно, что никто целую неделю не мог закрыть глаза.
– В самом деле? Но ты говорил о человеке, которого назвал Джек Безопасность, кем он был? Я бы хотел узнать о нем побольше.
– Когда я был на борту «Славы», нам попался капитаном безмозглый сухопутный увалень, который поставил пару таких же швабр над лучшими парнями. Он трухал при любой опасности. Поутру, бывало, поднимался на палубу и со страхом оглядывался вокруг. Затем он говорил:
«Где мы? Мы в опасности?»
Тогда наш лейтенант отвечал:
«Нет никакой опасности, сэр, только немного страха».
После этого капитан произносил, как моряк во время бури:
«Только бы не было опасности, только бы все мы были в безопасности». Поэтому мы назвали его Джек Безопасность. Ты должен узнать, как мы плыли к мысу, Джек приказал постоянно держаться побережья Африки, чтобы в случае опасности земля была рядом. Приблизившись к мысу Доброй Надежды, мы попали в северо-западное течение, которое заставило юго-восток исчезнуть из виду. В том же направлении подул и ветер. Казалось, что дело плохо. Тогда наш лейтенант говорит капитану, то есть Джеку Безопасности, как ты понимаешь:
«С таким течением и ветром нам потребуется некоторое время для заплытия в залив, но мы это сделаем».
«А это вполне безопасно?» – спросил Джек Безопасность.
«О, да, – отвечал тот – хотя судно с меньшим водоизмещением было бы унесено прочь».
Джек Безопасность побледнел и сказал:
«Хорошо, плывите по ветру и несколько лье[13]на юг. Так будет безопаснее, и буря сможет утихнуть, мы же тем временем выйдем из течения и… и… кроме того, так будет еще безопаснее».
Все стали ворчать, но Джек Безопасность настаивал на своем и мы поплыли по течению и по ветру. Но вместо того, чтобы выйти из течения, мы только еще больше увязли в нем, а буря перешла в ураган. Мы неслись по воде на такой скорости, что стоящий на ветру человек не мог расстегнуть пуговицу на пиджаке или закрыть глаза. Несколько крепких мужчин удерживали капитанскую шевелюру у него на голове. Ветер вырывал у людей изо рта зубы. В ящике стучали с пол-дюжины старых ядер. Мы шли вперед все быстрее и быстрее, пока внезапно не увидели паруса, висящие на мачтах. Не подчиняясь рулю, корабль стал поворачиваться.
«Ну, теперь мы, вышли из него», – пробормотал Джек Безопасность.
«Я думаю, – закричал наш боцман, – мы только вошли в него, это водоворот!»
Это действительно был водоворот, мы крутились как молния, после каждого круга приближаясь к центру. У всех матросов закружилась голова как у гусей. Джек Безопасность стал кричать. Чтобы ты понял, как быстро мы кружились, скажу тебе, было там два члена команды, которые поссорились из-за бутылки рома, один другому говорит: «Если эта бутылка не достанется мне, она не достанется и тебе». После этого он ее подбросил.
Ты не поверишь, но корабль шел по кругу в милю так быстро, что бутылка упала на того же человека, который ее подбросил и ударила его в глаз. Корабль стал трястись и на полсекунды остановился. Джек Безопасность закричал снова. Когда вода разверзлась, как шахта, мы могли увидеть как она бурлит подобно кипящему котлу. И мы пошли ко дну в пенящейся воде, как кусок свинца.
– Не может быть! – воскликнул его собеседник.
– Может. Я это все это знаю, потому что лично при этом присутствовал.
– А как же вы спаслись? Ответь на этот вопрос, мой мальчик.
– Вы должны быть довольны тем, что видите меня здесь, – сказал Джек. – если бы я не спасся, то не был бы здесь и не рассказывал вам все это.
– Это отлично, но я спросил, как вы-то сами спаслись?
– А, это другое дело. Я плавал в течение восьми недель на пустой бочке из под смолы.
– В течение восьми недель, говоришь?
– Да, восьми недель, двух дней, четырех часов и сорока пяти минут.
– Вот это да! А зачем ты считал время с такой точностью?
– Потому что знал, что когда-нибудь какой-нибудь идиот обязательно спросит меня об этом.
– Да, верно. А я могу сказать, что самая странная вещь приключилась со мной, когда мы потерпели крушение у острова под названием Остров Мух.
– Остров Мух? Какое странное название! Почему он так назывался, очень интересно?
– Из-за одного пустяка, там не было ничего, кроме мух, они были большие, как слоны.
– Очень интересно, – сказал Джек, – я могу в это поверить, потому что в этом нет ничего удивительного. Я – наверно, единственный, человек, который может тебе поверить…
– Я очень признателен, но хочу спросить тебя: ты когда-нибудь встречался с тем капитаном снова?
– Да, но это произошло гораздо позже на борту китобойного судна. Я увидел, как плывет что-то большое, похожее на большой. кусок меда, когда мы подняли его, им оказался не кто иной, как Джек Безопасность. Он был, как это называют, вполне очищен от излишков мяса и напоминал белый коралл.
– Не может быть!
– Ради любопытства в. течение примерно недели мы держали его привязанным к грот-мачте. Его испугались ночные вахтенные и выбросили за борт потому что, как они уверяли, когда на него упал лунный свет, он стал похож на духа, и они не могли оторвать от него глаз. Это, я должен сказать, было правдой.
– Да, ты видывал виды за время службы. Но наливай себе еще стакан грога, я сделаю то же, потому что не собираюсь возвращаться в гамак сегодня ночью.
– Почему?
– Потому что будет шторм. Я наблюдал за погодой в течение многих лет, поэтому могу определить, когда будет буря, а когда штиль. В течение двенадцати часов начнется крепкий шторм. Я думаю, он нанесет много вреда.
Джек Прингл подошел к двери лачуги рыбака, а потом бросил оценивающий взгляд на небо в направлении, откуда шел шторм.
– Вы правы, – подтвердил он, – сегодня будет не просто шторм, а такая буря, какой здесь давно не видели. Поэтому я как и вы не пойду спать. Кто знает, может к берегу принесет какое-нибудьсудно. И тогда мы, пара моряков, сможем сделать гораздо больше, чем пара десятков молодых сухопутных крыс, которые боятся войти в соленую воду глубже лодыжки.
– Это точно. В такие бури можно увидеть что-то вроде кораблекрушения.
Прогнозы Джека и старого моряка оказались, как мы знаем, достаточно верными, поскольку шторм, прихода которого они ожидали, был тем самым штормом, который поднял барона Штольмайера из Зальцбурга из его летаргии и побудил спуститься к пляжу посмотреть на судьбу корабля, который подавал сигналы бедствия.
