С трудом проглотив комок, образовавшийся в горле, он произнес:
— Ваше величество, за время этого расследования я проникся величайшим уважением к леди Кири, ее уму, лояльности и отважному служению Короне. — Он бросил встревоженный взгляд на Кири, но не смог ничего прочесть по выражению ее лица. — Я бы женился на ней, если бы она захотела взять меня, но я сознаю, что разница в нашем положении может заставить мое предложение показаться оскорбительным. А я меньше всего желал бы нанести оскорбление самой храброй, самой замечательной женщине из всех, которых я когда-либо встречал.
В комнате наступила такая тишина, что было бы слышно, если бы на пол упала булавка.
— Едва ли то, что какой-то незаконнорожденный, игрок и владелец клуба женится на одной из молодых леди самого знатного происхождения, может способствовать поддержанию должного порядка в обществе, — согласился принц-регент. — Ситуация просто неприличная.
— Вы абсолютно правы, ваше величество, — сказал Уилл, улыбнувшись Кири, — но как глава семьи мистера Маккензи я благословил бы такой союз от всего сердца.
Мак с трудом проглотил образовавшийся в горле ком и произнес:
— Лорд Мастерсон всегда был самым лучшим братом, готовым помочь в любую минуту, и у меня нет слов, чтобы выразить свою глубокую благодарность за одобрение того, что является моим величайшим желанием. — Он вновь перевел взгляд на Кири. — Но я боюсь, что ее семья этого не одобрит, поскольку она могла бы получить мужа самого высокого происхождения. А я… я не хотел бы стать причиной ее отчуждения от своей семьи.
А ее семья была представлена здесь Эштоном, сдержанным, загадочным герцогом, он только что сломал шею человеку, который был так глуп, что набросился на его сестру. Хотя Маку всегда нравился Эштон, он призвал на помощь всю свою храбрость, чтобы выслушать его вердикт.
— Моя сестра очень дорога мне, и я хочу, чтобы она была так же счастлива в браке, как я счастлив в своем, — медленно произнес герцог, не сводя взгляда с Мака. — Если она желает выйти замуж за мистера Маккензи, я не стану возражать. Уверен, что ее мать и отчим тоже положительно отнесутся к ее браку, учитывая примерную службу Короне мистера Маккензи. Но выбор, естественно, остается за леди Кири.
Мак, утратив дар речи, уставился на Эштона. Принц, однако, отнюдь не испытав никакого потрясения, брюзгливо промолвил:
— И все же это неправильно. Так не делается, черт побери!
— Папа! — впервые заговорила принцесса Шарлотта. В полном восторге от происходящего, она переводила завороженный взгляд с Кири на Мака и обратно. — Мне кажется, я знаю способ несколько уменьшить разницу в их социальном положении. — Она наклонилась к стулу отца и что-то прошептала ему на ухо.
Принц, кажется, сначала был удивлен, потом, как видно, это его позабавило.
— Отличная мысль, Шарлотта! — сказал он и, встав, покопался в многослойной своей одежде. — Где же он, черт возьми, этот церемониальный меч? А…а, вот он. — Довольно неуклюже он извлек длинный, вычурно-изукрашенный меч из ножен на левом бедре. — Мистер Маккензи, опуститесь на колено перед вашим сувереном.
Мак с напряжением опустился на колено перед принцем-регентом. Каждый мускул его тела ныл и протестовал против насилия, которое учиняли над ним в течение последних нескольких дней.
Принц резко ударил Мака по правому плечу плоской стороной меча.
— Деймиен Маккензи, в признание твоего честного служения твоей стране и твоему суверену я возвожу тебя в рыцарское звание. — Последовал еще один резкий удар, на сей раз по его левому плечу. — Поднимитесь, сэр Деймиен Маккензи.
Потрясенный Мак заставил свои больные мышцы поднять его на ноги. Он стал сэром Деймиеном? Рыцарем?
— Я… я благодарю вас, ваше высочество. Вы оказали мне честь, которой я не заслужил. Любой лояльный британец сделал бы на моем месте то же самое.
— Но они не сделали бы этого так хорошо, как вы, — сказал принц, возвращая меч в ножны. — Это сужает пропасть между вами и леди Кири. Итак, когда же состоится свадьба, которая должна вписать в рамки приличия ваше поведение?
Кири не проронила ни слова с тех пор, как вошла в комнату.
— Я не знаю, ваше величество. Мистер Маккензи не просил меня выйти за него замуж, — сказала она, прищурив глаза. — Этот вопрос еще нужно будет обсудить.
— Ну что ж, раз нужно, значит, обсуждайте, — нетерпеливо проговорил принц. — Шарлотта, Черный жезл, идемте. Церемонию следует возобновить безотлагательно. — И они вышли из комнаты. Шарлотта оглянулась через плечо, блеснув глазами.
Когда члены королевской семьи удалились, Уилл произнес с некоторой иронией:
— Мы, трое пэров, тоже должны присутствовать во время тронной речи, но я не одет соответствующим образом, а поэтому намерен пойти в дом Мака и поспать там пару деньков.
— Отличная мысль, — одобрил Мак. — Керкленд, как насчет того, чтобы и тебе отправиться домой, пока ты не свалился с ног?
— Может, это и здравая мысль, но когда я проявлял здравомыслие? — заявил Керкленд. — Я продержусь на протяжении церемонии. А уж потом поеду домой и посплю денек-другой.
— Ну а мы давайте уедем. Позволим Кири и Маккензи поговорить о своих делах, — сказал Эштон и положил руку на плечо сестры. — Кири, моя карета отвезет тебя после церемонии домой, в Эштон-Хаус. Если ты не вполне уверена в себе, тебя никто не заставляет принимать решение немедленно.
Трое лордов ушли, оставив Мака с зеленоглазой королевой-воительницей.
Глава 43
Маккензи наблюдал за Кири со смешанным чувством надежды и тревоги, которое позабавило бы ее, не окажись она сама в затруднительном положении.
— Тебе следует сесть, пока ты не упал, — насмешливо проговорила она.
— Не могу, если стоит леди, — сказал он в ответ, криво усмехнувшись.
Черт бы побрал эту его обаятельную улыбку. Она уселась на стул принца, похожий на трон, и побарабанила пальцами по резным подлокотникам из орехового дерева.
— Меня очень смущает, что суверен буквально вынудил тебя сделать мне предложение. Да еще в присутствии такой аудитории!
Маккензи развернул стул принцессы так, чтобы сидеть лицом к Кири, и неловко опустился на него.
— Будь уверена, я не имел намерения делать тебе предложение среди такого хаоса, но, как ни удивительно, именно поэтому я получил такую неожиданно большую поддержку. Твоя семья, моя семья, принц-регент, принцесса Шарлотта… Возможно, даже Черный жезл, — сказал он и нахмурил брови. — Дело только за тобой.
— Наше счастливое мгновение истекло, Маккензи. Ты можешь возвращаться в свой клуб. Я могу вернуться к своей семье. И все будет так, словно этих последних недель никогда не бывало, — проговорила она, внимательно разглядывая свои руки. Под ногтями у нее все еще сохранились следы крови после обработки раны на голове Маккензи. — Разве не этого хотим мы оба?
