Я схватил тонкую трубу и, как копье, всадил ее в трещину на циферблате. Стрелка уперлась в металлическую преграду и остановилась, самую малость не дотянув до вертикального положения.
Я прижался к перекладине и заплакал. Я боялся сорваться вниз.
Постепенно я обрел способность двигаться. Я спустился вниз и выбрался из корабля. Буря стихла. Я нашел курию, вместе с которым проделал этот трудный путь.
— Задание выполнено, — доложил ему я. — Все в порядке.
Но он был уже мертв.
Губы его растянулись и обнажили клыки. У курий, как я теперь понял, это означало улыбку. Я знаю, что он умер счастливым.
Я вернулся в стальной цилиндр, где оказалось много воды и пищи. Следующие несколько дней я посвятил осторожной разборке и уничтожению частей корабля. Позже Царствующие Жрецы займутся этим более основательно. Я похоронил погибших возле корабля людей. Я вытащил из корабля убитого курию, но хоронить не стал ни одного, ни другого. Я оставил их на растерзание хищникам, потому что это были всего лишь звери.
Глава 22. Я СЕДЛАЮ КАЙИЛА
Я съежился между выхлопными дюзами рухнувшего в песок корабля. Здесь я укрывался от солнца и обозревал окрестности. Наверх я поднялся при помощи веревки. Потягивая водичку, я наблюдал за приближающимися всадниками. Их было двое. С такой высоты пустыня просматривалась на несколько пасангов вокруг. Все было чисто.
Как я и подозревал, между кораблем и людьми Абдула, Ибн-Сарана, соляного убара — основного агента курий, поддерживалась постоянная связь. Допускаю, что они обменивались информацией, не прибегая к помощи радио, чтобы не привлекать внимания прослушивающих станций Сардара. График сношений продумали заранее, при этом предусмотрев контакты и после запланированного уничтожения планеты. Это сделали для того, чтобы не вызвать подозрений у состоящих на службе курий людей. Гонящие четырех грузовых каиилов всадники ни о чем не подозревали. Они ехали медленно и размеренно, как и принято передвигаться в Тахари. Для них в этой поездке и доставке продовольствия и воды на корабль не было ничего необычного. Я улыбнулся. Планета могла разлететься на куски под их ногами, а они так бы ничего не подозревали.
Я радовался их появлению. Я уже подумывал пешком отправиться через пустыню. На корабле оказалось достаточно воды и провизии. Я мог уложить припасы в большой мешок и тянуть его за собой по песку. Хорошо, что я передумал. Я не знал расстояний и точного направления на оазисы. Могло случиться, что я блуждал бы по пустыне, пока не истощились бы даже столь солидные запасы. Передвигаясь пешком, я мог бы столкнуться с враждебно настроенными всадниками. Я не знал, на сколько хватит энергии кольца. Я уже понял, что оно способно генерировать поле только на определенный период времени. При встрече с всадниками благодаря кольцу мне, может, и удалось бы скрыться, но еды и воды я лишился бы наверняка. Короче говоря, я не мог обойтись без кайила и без точного маршрута. На кайиле я мог за один день покрыть расстояние, на которое пешком ушли бы недели. Кроме того, кайил всегда найдет воду, если предоставить ему свободу действий.
Вполне вероятно, что между приближающимися всадниками и людьми с корабля существовала договоренность об условном сигнале, после которого они могли бы с уверенностью подводить к стальному цилиндру своих каиилов. Не получив его, они могли либо начать разведку, либо вовсе развернуться и уехать. Я не знал, как они договаривались. И не мог рисковать. Я сбросил на землю самодельный зонт, который спасал меня от солнца, и осторожно спустил на тросе стальную флягу. Я не знал, насколько опытны и наблюдательны эти люди. Даже несмотря на защиту кольца, они могли определить мое присутствие по следам на песке. Не исключено также, что если я, оставаясь невидимым, нападу на одного из них, второй просто ускачет в пустыню вместе с кайилами и грузом. Спустившись на землю, я надолго припал к фляге, после чего отбросил ее в сторону. Затем я пошел в пустыню.
— Воды! — кричал я. — Воды!
Всадники остановились в сотне ярдов от меня. Я шел к ним с противоположной от корабля стороны.
— Воды! — Я падал на песок и снова поднимался на ноги.
Они позволили мне подойти ближе. Я видел, как они переглянулись. Я протянул правую руку. Я был весь в песке и двигался так, словно меня терзали судороги. Несколько раз я перегибался, как будто меня тошнило. Я шатался из стороны в сторону.
— Воды! — кричал я. — Умоляю вас, воды! — Я остановился в пятидесяти ярдах от них. Всадники ослабили застежки копий.
Я рухнул лицом вниз на песок и улыбнулся. Я знал этих людей. Видел их раньше. Это были агенты курий, подручные Ибн-Сарана, Абдула, соляного убара. Они сопровождали шедших в Клим рабов.
— Встать! — крикнул один из них.
До него оставалось не более сорока ярдов.
Я с величайшим трудом выпрямился. Ноги по щиколотку утопали в песке. Я пошатывался и тупо смотрел на двух незнакомцев. Солнце светило мне в спину. Этот момент я предусмотрел.
Тот, кого называли Барам, более ловкий, должен нападать первым.
— Воды! — крикнул я. — Пожалуйста, воды!
Барам правша. Значит, подъедет ко мне справа. Я обратил внимание на копье — длинное, тонкое, около восьми горианских футов, украшенное красными и желтыми ленточками. На его конце блестела острая как бритва полоска стали в форме листа флахдаха. Я правильно выбрал позицию. Песок между нами был ровным. Я хотел, чтобы кайил твердо стоял на ногах. Скорее всего, он направит удар в голову, может быть, в правое ухо. Это будет легко определить, когда он направит на меня наконечник. В боевых условиях люди часто пытаются ввести друг друга в заблуждение, показывая наконечником то в одну, то в другую точку, но в состязании важна исключительная точность, поэтому я знал, что обманывать он не станет. Я видел, как попятился перед разгоном кайил, как улыбнулся наездник, как он выставил копье. Для него это было развлечением, для меня — настоящей войной.
Барам ничего не опасался, сосредоточив все свое внимание на мишени, которую ему предстояло поразить; меня он воспринимал как рабыню, в рот которой по случаю состязаний в метании копий на невольничьем рынке всунули кольцо.
В последний момент я увернулся от удара и перехватил копье. Всадник с криком вылетел из седла и покатился по песку. Кайил пронесся дальше. Я поднял копье и пригвоздил противника к земле; вытаращенные глаза его медленно стекленели. Наступив на труп левой ногой, я выдернул копье и развернулся, чтобы встретить атаку второго. К моему удивлению, он не нападал. Он упустил момент. Это был действительно неопытный и неловкий человек.
Я жестом пригласил его атаковать.
Он замер, не решаясь тронуться с места. Лицо его исказилось от ужаса.
Я снова махнул ему рукой. Он поднял копье, наставил его на меня, но в последний момент натянул поводья.
Я повернулся к нему спиной и медленно направился к лишившемуся хозяина кайилу. Если второй все же надумает напасть, я всегда его услышу.
