Она подумала, что, видно, очень уверены были в своей безопасности жители Шари, раз позволяли себе иметь в домах такие стекла. Что ж, теперь эта их уверенность, мягко говоря, поколебалась.
Маара и Данн принялись обсуждать детали плана. Как всегда, тщательно. Они хорошо усвоили, что мельчайшая оплошность может все погубить.
Прежде всего, Данн не мог просто так, ни с того ни с сего, отправиться в путь по северной дороге. Следовало сперва переодеться. Кроме того, очень уж примечательны они оба с виду. Данн подвел Маару к стене с окном, ведущим в сад. Вернее, так сначала подумала Маара. Оказалось же, что стекло этого окна показывало дерево, находившееся сзади, за другим окном. И еще стекло этого окна показывало их обоих. Маара хотела рассмотреть это странное окно подробнее, ближе, но Данн торопил сестру. В окне заметно было, насколько они похожи. С тех пор как Маара видела брата в последний раз, Данн вырос чуть ли не на шесть дюймов: стройный, но мускулистый, сильный, просто красавец на фоне зеленого дерева. И он улыбался ее изображению в стекле.
— Глянь, Маара, да ты у нас красотка. Берегись мужиков, чуть зазеваешься — и готово!
— Да уж чуть было не зазевалась. — Она рассказала ему, что произошло. — Но я откупилась. Подумать только, мы ведь могли и не захватить из скальной деревни золото!
— Да. Хорошо, что захватили. Сколько монет у тебя осталось?
— Пятнадцать.
— А у меня шесть, если не считать… — Он показал на свой пояс. — Как окажемся в безопасности, надо будет вынуть. Зудят. Зато надежно.
Во что же им одеться?
Данн подошел к шкафу и вытащил старый мешок Маары.
— Таскал с собой именно потому, что не верил, что ты можешь умереть. А теперь он нам поможет.
Маара вынула из мешка две рубахи, наряд рабов.
— Штаны свои не забудь снять. — Она стащила форменные штаны армии хеннов, осталась в рубахе, достающей до колен. — Это тоже, — Данн ткнул в рубаху. — Народ заинтересуется.
Она стеснялась. Брат заметил это, отвернулся, и Маара сменила рубаху на рабскую, которую невозможно отстирать добела.
В дверь постучали. Данн приоткрыл ее. Снаружи донесся гул голосов. Ему что-то доложили.
— Ладно, разберусь, — ответил он. — Пока меня не беспокоить. — Он повернулся к сестре. — А теперь давай-ка поживей. — Он скинул форму. — Прощай, генерал Данн.
Жалел ли он об этом? Колебался? Если и да, то виду не показал. Перед глазами мелькнуло обнаженное тело брата, не изможденное, как некогда, не кожа да кости, а сильное и прекрасное, воистину прекрасное, — и вот он уже в рабской рубахе, ухмыляется, бормочет под нос:
— Мы с тобой пара чучел.
— Еще не совсем чучел. Волосы прикрой. — Маара затянула свою прическу платком, Данн напялил шерстяную шапку из мешка. В мешок свалил фрукты из вазы и хлеб из корзины, стоявших на столе.
— Вода, — напомнила Маара.
— Воды на маршруте достаточно до самого Караса. Для беженцев вода и похлебка.
— Да, мы теперь беженцы.
— Всё. Живо!
Окна комнаты выходили прямо в сад, за забором которого тянулась нескончаемая толпа горожан. Данн переложил нож из формы в специальный карман, отправил туда же золотые в маленьком мешочке. Маара подхватила мешок, но нож ее остался в армейском рюкзаке, который она бросила в лавке. Данн открыл окно, и в кабинет ворвался шум улицы. Оба выпрыгнули в сад и через минуту влились в поток беженцев. Часовой заметил их слишком поздно, приняв за прошмыгнувших через сад штатских, или вообще не заметил… а может, посчитал, что спокойнее будет не заметить.
15
Маара и Данн рысили вместе с толпой, занимавшей всю ширину дороги. Лица людей испуганные, озабоченные. Они понимали, что, вернувшись, найдут свои дома разграбленными, опустошенными, а то и вовсе обнаружат вместо них дымящиеся головешки. Дети плакали, ныли. Уставшие отходили на обочину отдохнуть. За городом люди оборачивались, чтобы бросить прощальный взгляд в сторону оставленного жилья. Над Шари уже клубился дым. Осажденные хенны по неосторожности либо умышленно учинили множество пожаров. Из города доносились грохот, крики, даже пение.
Беженцы тянулись сквозь отряды войск, и Данн, стараясь казаться неприметнее, прикрывал лицо рукой, как будто прячась от солнца.
Первая походная кухня поджидала их сразу за городом. Здесь всем желающим предлагали похлебку, хлеб и воду. Маара и Данн заняли очередь за водой. Взять воды с собой им оказалось не в чем, они напились вволю и понеслись дальше, сначала бегом, но, чтобы не привлекать излишнего внимания своим юношеским задором, тут же сбавили скорость и перешли на быстрый шаг. Стемнело, кое-кто принялся устраиваться на ночь возле следующего пункта кормления, но большинство продолжило путь. От луны осталась половинка, но светила она ярко, помогала идти, не сбавляя скорости. Среди ночи они подкрепились супом, напились из больших бочек, охраняемых часовыми, и улеглись спиной к спине, как встарь, остерегаясь воров.
Воры не беспокоили, но стенания взрослых, плач детей толком выспаться не дали, и Маара с Данном продолжили путь не слишком отдохнувшими. Они легко затерялись в толпе, но время от времени то один, то другой приглядывался к Данну, как будто его узнавая. То и дело встречались у дороги пункты питания. Шари остался далеко позади; оборачиваясь, люди видели в отдалении лишь вздымающийся в небо темный дым, вызывавший в толпе новые слезы, проклятая и причитания. Ночь прошла так же, при свете убывающей луны, в чутком полусне, настороже, с одной лишь разницей: Маара заскочила в покинутую придорожную таверну и нашла там забытый нож, так что чувствовала себя теперь спокойнее.
Следующим утром они увидели впереди Карас, город поменьше, чем Шари, но тоже аккуратный, привлекательный. Маара напомнила, что тут учился Шабис, где-то здесь находилась школа, которую он посещал.
Следовало хорошенько обдумать, чем здесь запастись. Армейские походные кухни остались позади, все харчевни и постоялые дворы города оказались забиты клиентами. Маара и Данн присели под деревом на мостовой, выполненной в виде причудливой цветной мозаики, представлявшей людей, похожих на неантов, и невиданных животных. К городскому фонтану на площади выстроилась очередь.
Во что им одеться? Данн сказал, что в Северных землях и мужчины, и женщины носят свободного покроя длинные хлопковые платья, белые или полосатые, с длинными свободными рукавами. Такая одежда позволяла воздуху лучше проветривать тело, предохраняла от перегрева. Жаркий климат господствовал в Северных землях.
— Как будто здесь он не жаркий! — воскликнула Маара, вынимая из мешка свободные платья синего и зеленого цветов, захваченные в Хелопсе, надеть которые ранее не представлялось случая. Мааре при взгляде на них представилась спокойная жизнь у водоема, в тени деревьев. Здесь эти платья не казались уместными. И расстаться с ними жалко. Маара вздохнула и засунула их обратно. Коричневая «змеиная кожа» в ярком солнечном свете потеряла весь свой цвет, казалась полупрозрачной. Рабьи рубахи коротки и тесны. Следовало купить что-то подходящее, неброское.
