– Что-то не так? Ты выглядишь расстроенным.
– Нет, вовсе нет, просто устал очень.
– Тебя так долго не было, столько дел скопилось. Раз ты только сегодня приехал, я рассчитываю, что в понедельник ты тоже останешься. Очень прошу тебя, первым делом отгони мой «мерседес» в починку прямо утром, там что-то с электроникой. Навигация то работает, то нет, и дворники отключаются.
– Хорошо, – бесстрастно сказал Джон.
Сразу после этого он пошел в кабинет, чтобы позвонить Анне и сказать, что приедет в Лондон утром в понедельник. Раздосадованный, что Анна опять всё усложняет и вот зачем-то отправляется в Италию, он приступил к выполнению пятничной обязательной программы и пошел в спальню переодеться. Застегнул Одри молнию на спине, помог ей найти перчатки, подал пальто, и они поехали на очередной прием к Майклу и Лоре, которые, вырвавшись на неделю в Эдинбург, уезжали в Оксфорд до самого Рождества.
Собралось, как обычно, человек двенадцать, и после ужина, тоже как обычно, мужчины сидели в обитой дубовыми панелями библиотеке хозяина. Джону опять подумалось, что он, скорее всего, сидит здесь в последний раз. Он не должен допускать таких мыслей. В конце концов, дом Майкла – последнее, об утрате чего стоило бы сожалеть. И даже самые трудные вещи надо стараться делать легко… Он повернулся к Кевину, который как-то незаметно с течением времени прибился к их кругу, и завел обычный бессмысленный разговор. Когда мужчины вернулись в гостиную, Лиза, Одри и Лора, втроем, двинулись на Джона.
– Мы тут долго думали и совещались, – начала Лора. – Надо, чтобы Одри согласилась возглавить совет попечителей нашего фонда. Вместо меня. У нее это получится замечательно. Я буду совершенно спокойна, что оставляю свое детище в прекрасных руках. Возможно, даже надежнее моих собственных. С ее репутацией, с ее влиянием на пациентов Одри многого добъется.
– Я не уверена, что мне это нужно, – сказала Одри. – Ты как думаешь, Джон? Это слишком большая работа.
– Одри, ты совершенно не права. Это отличная мысль, и у тебя все получится. Ты пока сама не представляешь, сколько получишь удовольствия от этого занятия. Я даже оставлю тебе на первое время своего помощника, чтобы ты быстрее вошла в курс дела.
– И знаешь, Джон, – вступила Лиза. – Одри уже доказала, на что она способна. Тут Майкл, пока ты был в Москве, привозил из Оксфорда своих коллег. Мы с Одри организовали им экскурсию по городу, все было расписано по минутам, все меню мы заранее проработали, а вечером был такой грандиозный ужин у вас дома. Одри хоть и вызвала службу кейтеринга, но контролировала все сама… Один из профессоров весь вечер не сводил с нее глаз…
«Может, и правда все как-то образуется, – думал Джон, слушая это щебетание. – Она окружена друзьями, ей нравятся все эти социальные затеи. И Саймон, и Грег от нее без ума, они тут все будут вокруг нее танцевать не менее полугода после моего ухода. Может, все не так страшно, как я думаю?»
Они вернулись домой ближе к полуночи, но Джона страшила мысль о бессонной ночи. Он предложил Одри посмотреть какой-нибудь фильм вместе, и пока та выбирала, вышел на кухню позвонить Анне. Телефон не отвечал, что было странно, потому что в Италии уже был почти час ночи. «Значит, она приехала и теперь сидит с друзьями на кухне и сплетничает, а телефон в сумке. Не слышит».
Джон вернулся в гостиную, и они сели смотреть «Под покровом небес» Бертолуччи. Мелькали кадры марокканского отеля, в котором героиня просто от скуки семейной жизни легла в постель с другом своего мужа; потом героиня жаловалась на то, что отель ужасен, а Джон думал о том, как она – спустя несколько месяцев, уже похоронив Малковича среди песков и пройдя через все, включая жизнь с вождем племени, – наконец вернется в цивилизацию и будет смотреть с улицы в окна того же отеля, войти в который у нее не хватит духа, потому что отель ей будет казаться таким роскошным. «Мы никогда не знаем, что приготовила для нас жизнь, – думал он. – Может, в этом и есть ее прелесть».
На кухне зазвонил телефон.
– Я пойду его отключу, – сказал он Одри ласково, – не останавливай фильм, я сейчас.
Пока он шел до кухни, звонки прекратились. Он посмотрел на экран. Звонила Анна. Странно и совсем на нее не похоже. Чем она думает, звоня ему домой среди ночи? Он не успел отключить телефон, как снова раздались звонки. Джон взял трубку с чувством откровенной досады:
– Привет, в чем дело?
– Джон, прости, что звоню в такой час…
– Да уж, должен тебе сказать. Что-то случилось?
– У меня авария.
– Серьезная? Ты где?
– На трассе, на полпути между Флоренцией и Римом. Помоги мне вызвать полицию.
Анна рассказывала, что произошло, а Джон не мог в это поверить. Он только вслушивался в ее голос и понимал, что ей тяжело говорить. Не может быть, чтобы все было так плохо? Она же в сознании, говорит с ним.
– Быстренько скажи мне точное местонахождение.
– Тридцать пять – тридцать семь километров к югу от Флоренции на римской трассе, скорее всего в минутах от поворота на Инчизу.
– Что ты чувствуешь?
– В основном боль в животе. Там все просто разрывается. Сначала болела грудь, но это, мне кажется, не страшно, наверно, я ребро сломала и всё. А вот с животом… Там все горит, жжет…
– Я сейчас свяжусь с полицией и «скорой». Держись, пожалуйста. Перезвоню тут же.
– Прости, медвежонок. Что я фак-апнула твой вечер.
– Не говори глупостей. Нет, говори, говори со мной, пожалуйста. Ты слышишь меня?
– Медвежонок, не хочу паниковать, но ты лучше вызывай полицию. Тут холодает с каждой минутой, и жжение в животе неприятное. У меня начинается озноб, а я не хочу замерзнуть среди ночи. Ты дозвонись сначала, а потом, если захочешь, мы опять поболтаем.
– Бэби, только не волнуйся. Ты близко от Флоренции, я все сейчас организую, и они быстро подъедут. У тебя хоть пальтишко есть?
– Оно в багажнике. Тут только шаль. Но она теплая. Звони скорее.
– Держись, пожалуйста, бэби, о’кей?
– Я держусь. Просто… трудно… говорить…
– Анна, ты здесь? Ты меня слышишь? Анна, скажи что-нибудь, пожалуйста!
Телефон молчал. Черт, оказывается, совсем плохо.
– Анна! – закричал он в трубку. – Ты слышишь меня?! Скажи что-нибудь!
– Джон, на кого ты орешь так страшно посреди ночи? – В кухню вошла Одри.
– Анна, ты слышишь меня?!
– С кем ты разговариваешь, что это за Анна, которая звонит тебе домой в такой час?
Джон бросился вверх по лестнице, в кабинет, к компьютеру.
– Джон, ты можешь мне сказать, что происходит в моем доме?
– Одри, прости, сейчас не могу. Случилось что-то очень скверное.
– Что ты делаешь?
